— Если вы непременно того желаете, — сказал он, — извольте, я отвечу вам откровенно. Я думаю, что сердце ваше не столь жестоко, как вы стараетесь показать, и что в душе вы испытываете от этого горечь, потому что, несмотря на гнусные поступки, в которых вас обвиняют, вы воздержались от многих жестоких злодеяний, несмотря на безжалостную свирепость, которую вам приписывают.
Тигровая Кошка сделал нетерпеливое движение.
— Не прерывайте меня, — живо продолжал мексиканец. — Я знаю, что поступаю опрометчиво, но вы требовали от меня откровенности. В большинстве случаев счастливая или несчастливая судьба человека зависит от него самого. И вам не удалось избежать общей участи. Обладая сильным характером, обуреваемый страстями, вы, вместо того чтобы стараться преодолеть их, отдались их воле и, падая и падая все ниже, достигли той степени, на которой теперь находитесь. Однако не все добрые чувства умерли в вас.
Презрительная улыбка мелькнула на губах старого разбойника.
— Не улыбайтесь, — продолжал мексиканец. — Вопрос, который вы мне задали, свидетельствует о том, что вы ненавидите общество, отвергнувшее вас, и вместе с тем хотите знать его мнение о вас. Почему? Я вам сейчас скажу. Потому что, быть может, вопреки вашей воле чувство справедливости, которым Господь наделил каждого человека, вызывает в вашей душе протест против всеобщего проклятия, тяготеющего над вашим именем. Вы стыдитесь самого себя. Человек, осознавший это, сколь бы порочен он ни был, близок к раскаянию. И заданный вами вопрос — это предвестник раскаяния.
Хотя дон Педро умолк, Тигровая Кошка как будто все еще прислушивался к его словам, но вдруг, гордо вскинув голову, обвел насмешливым взглядом окружавших его людей и залился сухим нервным смехом, который может быть уподоблен лишь смеху Гетевского Мефистофеля. Смех этот был неприятен мексиканцу, он понял, что дурные инстинкты партизана одержали верх над добрыми мыслями, которые на одно мгновение как будто шевельнулись в его душе. Через минуту лицо Тигровой Кошки снова обрело холодную суровость.
— Хорошо! — воскликнул он с показной веселостью, которая, однако, не обманула дона Педро. — Я ожидал нравоучений и вижу, что не ошибся. Но, рискуя упасть в вашем мнении, или, точнее, позволить вам уверовать в правильности ваших суждений обо мне, я хочу, чтобы вы вернулись в Лас-Нориас де Сен-Антонио, не только не потеряв ни единого волоска на голове, но еще и удостоившись моего хорошего приема. Такое мое решение вас удивляет, не правда ли? Вы этого не ожидали?
