Всадник ничего не ответил и отвернулся, словно ему было неприятно продолжать разговор. Мексиканец вернулся к своим спутникам, остановившимся у внешней кромки леса.
— Ну что? — спросил он, с беспокойством глядя на дочь.
— Сеньорита лишилась чувств, — печально ответил один из его спутников.
Мексиканец горестно вздохнул и несколько минут с волнением смотрел на дочь, потом вдруг, охваченный отчаянием, побежал к незнакомцу. Тот уже сидел в седле, собираясь уехать.
— Остановитесь! — вскричал мексиканец.
— Чего вы еще от меня хотите? — спросил незнакомец. — Дайте мне уехать и благодарите Бога, что наша неожиданная встреча в этом лесу не возымела для вас неприятных последствий.
В этих загадочных словах таилась угроза, которая не могла остаться незамеченной мексиканцем. И все-таки он не унимался.
— Невозможно, — горячо заговорил он, — чтобы вы были таким жестоким, каким хотите выказать себя. Вы еще очень молоды и ваше сердце не может быть столь бесчувственным и суровым.
Незнакомец рассмеялся каким-то странным смехом.
— У меня нет сердца, — сухо проговорил он.
— Заклинаю вас именем вашей матери, не бросайте нас!
— У меня нет матери.
— Ну, тогда именем существа, которое вы любите более всего на свете.
— Я не люблю никого.
— Никого? — растерянно повторил мексиканец. — Если так, то я весьма сожалею, потому что вы должны очень страдать.
Незнакомец вздрогнул, лихорадочный румянец залил его лицо, но он тотчас же взял себя в руки.
— Теперь дайте мне уехать.
— Нет, прежде я должен узнать, кто вы.
— Кто я? Ведь я уже сказал. Хищный зверь, существо, имеющее человеческое обличье, но питающее ко всем людям лютую ненависть, которую ничто и никогда не способно будет утолить. Молите Бога, чтобы вам впредь не довелось встретить меня на своем пути. Я как ворон: один мой вид приносит несчастье. Прощайте!
— Прощайте! — печально прошептал мексиканец. — Да сжалится над вами Господь и да не накажет он вас за вашу жестокость!
В эту минуту до мексиканца донесся голос дочери, хотя и слабый, но нежный и мелодичный, как пение американского соловья.
— Батюшка! Мой добрый батюшка! Где вы? Не оставляйте меня!
— Я здесь, здесь, дочь моя! — крикнул в ответ мексиканец и поспешил на зов дочери.
При звуках этого мелодичного голоса незнакомец встрепенулся, в его голубых глазах сверкнула молния, по спине пробежал холодок, и он схватился рукой за сердце, словно стараясь не дать ему выпрыгнуть из груди. Несколько секунд он пребывал в нерешительности, потом пришпорил лошадь и вскоре очутился рядом с мексиканцем.
