Тьма ("Тьма? Да это просто черная тряпка!") над его головой снова сгустилась, и Пинт почувствовал дуновение воздуха, подгоняемого широкой полой балахона. Он резко увернулся (хотя боксировать Оскар прекратил сразу же, как закончил университет, и больше зал не посещал, но наработанные навыки сейчас ему очень пригодились) и поднырнул под руку атакующего, одновременно толкая его в грудь.
Бороться Пинт не умел. Борьба для боксера – занятие ненужное и унылое. Поэтому он, собрав все силы, толкнул противника и моментально отскочил назад, почувствовав, как пол снова загудел – видимо, незнакомцу удалось вытащить нож. Огромный ятаган, которым янычары так ловко срезают головы своих врагов.
Пинт отступал. В поясницу ему уперлась столешница. И опять – в который раз за последнюю минуту! – послышался свист.
Клинок, по его ощущениям, был длиной не менее, чем в локоть.
Пинт скрутил тело в крутую дугу и, отступая назад по еще более крутой дуге, ухватился обеими руками за край столешницы. Мгновение – и он стал раскручивать тело в обратную сторону, разгоняя хлипкий колченогий стол, как катапульта – снаряд.
Раздался глухой удар, и за ним – треск. Дерево, не выдержав, затрещало и переломилось. Только сейчас Оскар впервые услышал сдавленный стон нападавшего. Это вселило в него дополнительные силы; ведь, если этот человек – а может, и не человек вовсе? – чувствовал боль, то его можно победить. Победить, то есть… Убить. Даже сейчас, когда на размышления не оставалось ни секунды, Оскар это четко понимал. Другого выхода у него не было.
Стол не отскочил. Наоборот, встретившись с невидимым препятствием, он резко замедлился, но все же двинулся вперед – противник дрогнул и покачнулся.
Пинт уперся в стол животом и навалился изо всех сил. Стол продвинулся еще чуть-чуть вперед. Тогда Пинт схватил столешницу и резко перевернул ее, как в каком-нибудь фильме, где герой в припадке ярости крушит все, что попадется под руку.
Стол перевернулся и стал падать плашмя, погребая под собой невидимку в черном балахоне. Теперь уже Оскар давил всей грудью, и в следующий момент вся эта конструкция из тела нападавшего, тела Пинта и спасительной деревянной прослойки между ними, служившей щитом, полетела вниз.
Упав, Оскар первым делом попытался нащупать лицо противника, но пальцы натыкались только на складки материи. Наконец он ощутил что-то острое и едва успел отдернуть руку – невидимые зубы звучно щелкнули, и, не будь Оскар таким проворным, он лишился бы по меньшей мере двух пальцев. А то и трех.
