Витимская школа была старая, деревянная, но к осени ее покрасили в разные веселые цвета. Теперь издалека были видны свежевыбеленные печные трубы, торчавшие над деревьями, что окружали здание со всех сторон. Под тополями, березами и осинами разноцветные листья сбивались в свои классы.
Игорь не стал задерживаться возле одноклассников, игравших в круговую лапту. Оставаться на улице было пока небезопасно. Митька и его дружки могли поджидать его здесь. Надо было набрать ватагу верных приятелей и тогда можно выходить на улицу в любую перемену.
Косясь по сторонам, взбежал он на крыльцо. По коридору передвигался настороженно. Из-за каждого угла, из-за круглой печи, из-за старой доски мог выскочить Митька. Но все обошлось благополучно. Игорь отворил дверь своего класса и с облегчением вздохнул. Митьки не было. Возле доски копошился дежурный Серега Тухватулин. Он развешивал карту Советского Союза.
Класс был пустой: в такую пору никто не хотел заходить в школу до звонка. Ребята бросили сумки на парты и убежали во двор.
Игорь прошелся по рядам — пустовали наполовину только две «камчатки». Но здесь можно было нарваться на Митьку. А на свое место рядом с Любой Игорь старался не смотреть.
— Что, Серега, ни одной свободной парты? — спросил Игорь у дежурного.
— А с Любой сидеть не хочешь? — удивился Тухватулин.
— Не хочу.
— Садись тогда на «камчатку».
— А Митька сидит там же?
— Митька бросил школу, — зашептал Тухватулин. — На работенку пошел старательскую, жилу собирается найти да пообещал мутузить тех, кто с тобой водиться будет...
— Ну и ты боишься? — спросил Игорь.
— Не то что боюсь, — унырнул Тухватулин, — но тебе совет — ходи задами.
— Понятно, — сказал Игорь и пошел на свое место, третья парта в крайнем ряду, возле самой двери. Теперь он порадовался, что запасся кирпичом. А если Любе не понравится сидеть с человеком, который готов к справедливому отпору, пусть уходит сама на «камчатку».
Парта была еще новенькая, лаково-черная, клейкая. Игорь сел за нее, привалился к спинке и поставил рядом свою тяжелую сумку.
По школе разнесся гремучий звонок. И тут же последовал гулкий топот, от которого Игорь вздрогнул.
Распахнулись обе половинки двери, и в класс вбежали парни с девчонками. Щеки у всех горели, как осиновые листья. Затрещали парты, захлопали крышки.
Но возле Игоря шум смолкал, будто его парта была неприступным дотом.
Игорь попробовал поздороваться с приятелем:
— Привет, Гулька.
Но Гулька вроде и не заметил его. И другие сразу же опустили головы, с преувеличенным старанием роясь в партах.
