одному из своих приятелей: “Коля, ты ведь знаком, кажется, с
Y . А не можешь ли ты и меня с ней познакомить?” “Могу, конечно, говно вопрос”, – отвечает отзывчивый Коля, берет писателя
X за руку и подводит его к столику, где сидит певица. “Вот, познакомься, – говорит он ей, – мой друг, писатель
Х . Очень хочет с тобой познакомиться”. Ну, с ней, понятное дело, кто только не хочет познакомиться, поэтому ее лицо не выражает ничего, кроме прохладной вежливости.
“А вы, между прочим, должны помнить мою жену, – говорит X . – Вы в детстве жили на одной даче. Ее зовут Светлана Z ”. “Ой, Светка! – оживляется певица. – Надо же!”
Будущая жена писателя X и будущая звезда отечественной эстрады Y действительно жили на одной даче и действительно дружили. Но их дружба не была безмятежной. Эту дружбу существенно омрачало одно роковое обстоятельство: у Z был велосипед, превосходный велосипед, привезенный ее родителями из-за границы, где они работали какое-то время. А вот у Y велосипеда не было. Никакого. Ее родители, хотя и не были особенно бедными, почему-то считали, что “незачем”. И Y тяжко и мучительно завидовала Z . И не очень-то даже эту свою зависть скрывала. И всякий раз, когда находила для этого повод, говорила: “Ничего, Светочка, у меня тоже будет велосипед. Точно такой же”. Но его все не было.
“Передать Светлане привет от вас?” – спросил писатель Х . “Передайте, конечно, – горячо и искренне сказала певица. – И скажите ей вот что. Скажите ей, что у меня теперь тоже есть велосипед. Она поймет”. Писатель Х и сам понял про велосипед. Но ему при этом показалось, что в ее голосе прозвучала некоторая неуверенность.
Нет, не было у нее велосипеда. Все было: слава, деньги, всенародное обожание. А велосипеда, того самого, что был у подруги ее детства, не было. И уже не будет. И это было очевидно.
Давно известно, что вечная погоня за несбывшимся есть мощный стимул для громких побед, впечатляющих свершений и великих открытий. А также для подлых предательств и масштабных преступлений. Давно известно, что энергия мучительной зависти, ревности, соперничества может быть преобразована в энергию созидательную, а может и в разрушительную. Все это известно. И что в биографической перспективе предпочтительнее, иметь в детстве “велосипед” или не иметь его, – не вполне понятно.
По-моему, все-таки лучше иметь. Я, например, по выражению глаз, по пластике, мимике и особенностям повседневного или публичного поведения разных людей тотчас распознаю тех (кем бы они ни были – артистами, президентами, продавщицами или курьерами – и каких бы социальных высот бы они ни достигали), кто так и не обрел того самого заветного “велосипеда”, а потому столь яростно, упорно и суетливо пытается изобрести другой. Иногда это удается, иногда нет.
