– Спасти вашего ребенка невозможно; ему просто слишком рано рождаться.
Меня доставили в больницу и спешно отвезли в палату. Через пару минут приехал мой муж; он держал меня за руку, когда врач сообщил нам, что через четыре месяца мы можем снова попробовать завести ребенка.
После родов нашего малыша сразу забрали в бокс для новорожденных. Он был жив, хотя весил всего 670 г. С прозрачной кожицей, сквозь которую были видны внутренние органы, он мог бы поместиться на моей ладони. Бокс для новорожденных стал домом для нашего маленького сына до 4 июня – даты, когда он должен был родиться по первоначальным подсчетам. А потом мы забрали его домой.
Мы с мужем наблюдали его чудесное развитие каждый день в течение четырех месяцев. Он не просто выжил – он расцветал. Сегодня, 15 лет спустя, ему по-прежнему прекрасно удаются любые дела.
Полагаю, многие сказали бы, что его спасло чудо медицины. Но я думаю, что это Бог спас нас обоих. Он дал мне второй шанс. И я очень ценю подаренные мне драгоценные моменты.
Мать есть мать, самое святое из всех живущих ныне на Земле.
Сэмюэл Тейлор Кольридж
Я посмотрела на часы. Почти четыре – к этому времени я обещала уйти из больницы. Я практически жила в ней с тех пор, как туда доставили нашу малышку. Педиатр впервые услышал шумы в сердце Лизы, когда я привела ее на прием в связи с затяжной простудой.
– Вероятно, ничего серьезного, – уверил меня доктор, – но стоит проконсультироваться в детской больнице.
Через два дня мы с мужем и пятью нашими детьми отправились в Денвер на прием, назначенный Лизе. Мы планировали устроить из этой поездки настоящий праздник – походить по музеям и пообедать в ресторане. Вместо этого мы обедали в больничном кафетерии, ожидая результатов ЭКГ и рентгена грудной клетки. Когда врач позвал нас обратно в свой кабинет, мы узнали, что у Лизы нашли нарушение под названием «открытый артериальный проток».
– До рождения ребенка, – пояснил врач, – кровоток минует его легкие. Когда младенец начинает дышать, этот временный кровеносный сосуд должен закрыться. У Лизы он не закрылся, так что обогащенная кислородом кровь не поступает в ее тело. Ей нужна операция.
Я испугалась, но врач успокоил меня, заверив, что это довольно обычное отклонение.
Лизу положили в больницу, и ее операция была назначена на следующую неделю.
Когда наши друзья узнали о госпитализации Лизы, они повели себя замечательно. Они привозили нам еду и заботились о наших детях. Я каждый вечер уезжала домой, когда Лиза засыпала, а потом возвращалась в больницу в пять утра, чтобы быть там раньше, чем она проснется. Это расписание не лучшим образом сказывалось на других наших малышах. К тому же сегодня у моего мужа, баскетбольного тренера, была игра и он не мог забрать из школы детей перед ужином. Успокаиваемая медсестрами, я согласилась уехать пораньше.
