– Да кто же пустит к королю твоего сопливого «пахаря»?! – возмутился Ача.
– А ты – ступай, – обернулся Босой к охраннику, не обращая внимания на ерзание скрученного шарлатана. – Оберегай нас снаружи, как приказано. Мы пока с колдунами на чистоту потолкуем. Государь вернется, а мы уже всю правду для него выясним.
Здоровенный охранник изумленно повиновался босому праведнику, словно под гипнозом. Он попятился к двери, выскользнул спиной наружу.
Как только дверь за охранником закрылась, Босой отбросил ласково-обманчивую маску. Преисполненный энергии бесноватый праведник начал швырять в очаг рассыпанные пожитки Люгера. Первыми в кучу полетели какие-то свитки с записями, скляночки с жидкостями и сушеные препараты: летучие мыши, и толченые жабы, порошок кости единорога. Малолетки вытряхнули сверху все из мешка.
Босой чиркнул кремнем по огниву. Мелкие искры долетели до комочков ткани, пропитанных какими-то пахучими жидкостями. Пламя тут же бешено вспыхнуло, и загудело в очаге. Поджигатели отпрянули, их обдало жаром. Неестественные белые и сине-зеленые языки огня полыхали над очагом.
– Не ошибся я! Это адское пламя! Так нормальный огонь не горит! – воскликнул Босой радостно. – Какие еще нужны доказательства?.. Я снова прав – это нечисть!
В очаге что-то взрывалось, плюясь фонтанами серебряных искр внутрь комнаты.
– Там уникальные научные знания! – закричал потрясенный Люгер. – Хотя бы свитки спасите из огня! Знания погибнут, их не восстановить…
Драгоценный шарлатанский «набор спасения», стремительно погибал в огне, так и не пригодившись. Люгер и подмастерья бессильно наблюдали, как без толку сгорают редчайшие вещества, которые они тщательно берегли на крайний случай, и собирали долго, с трудом и изобретательностью.
– Знания говоришь? А по мне – бесовская дрянь, – обернулся Босой. – Жар-то какой дикий, чуешь?..
Босой сунул в огонь железный наконечник мотыги. Праведник старался быстрее накалить инструмент, но не мог стоять близко к пламени – оно действительно было неестественно жарким. По комнате пошел запах горелого мяса – сгорали засушенные летучие мыши, или что там еще ужасного хранил Люгер.
Отвратительный запах жженой плоти поверг в ужас схваченных шарлатанов. Зато ноздри бесноватого праведника, жадно впитывали запах паленого. Как в лучшие годы работы в пламенном трибунале. Этот запах возбуждал и заводил Босого. Дрожа от предвкушения, он выхватил мотыгу из огня, и любовно поднес раскаленную железяку, к самому лицу.
