Спереди платье доходило да пояса, а дальше – дальше только тонкая сеточка, совершенно прозрачная, разумеется…
Следующий фасон, демонстрируемый очередным андроидом, вообще состоял из каких-то переливчатых ремешков. Терпение Афанасьева закончилось на четвёртом платье, выполненном из прозрачной материи. Совершенно прозрачной…
Он скосил глаза и увидел залившуюся пунцовым румянцем Гриен. «Так, ну это пора заканчивать», – подумал Виктор и спросил:
– Любезные, а что-то менее откровенное у вас найдётся?
Продавщицы быстро переглянулись и сообщили, что классические модели тоже имеются и будут показаны чуть позже, а пока вот, вот и вот…
– Давайте нам классику, – приказал Афанасьев, которому надоело смотреть на этот разврат. К тому же фигурами андроиды полностью повторяли Гриен, и он ощутил явственное томление. В нем не было ничего необычного, но вот подставлять девушку таким образом ему ну очень не хотелось.
Они с Гриен сошлись на великолепном платье из переливчатой материи типа шелка с фигурной аппликацией из шкуры р’эц и мелкими драгоценными камнями по швам. За платье просили почти сто пятьдесят тысяч, но оно того стоило: когда Гриен появилась перед Афанасьевым в обновке, он невольно проглотил слюну. Девушке удивительно шло это платье, и потому Виктор тут же приказал подобрать к обновке ещё и туфли с сумочкой. Так что когда они через добрых два часа вышли на улицу, все встречные мужчины невольно провожали девушку взглядами.
Ларл оглядел лучащуюся счастьем Гриен с головы до ног, велел ей переодеться в домашнее, и, когда девушка унеслась наверх, звонко цокая каблучками, повернулся к Афанасьеву:
– Викт, зачем ты это делаешь? – спросил он серьёзно.
– Ну как же? – удивился пограничник. – Вроде как моя девушка все-таки…
Этоар чуть поморщился, затем произнёс очень спокойно:
– Послушай, Викт. Я неплохо разбираюсь в людях, и вижу, что ты – не подонок. Но по твоему поведению выходит, что ты либо аристократ, из тех, что двери в Правительстве ногами открывают, либо – офицер, который чудом до мирной жизни дорвался. И не знает теперь: что ему с этой мирной жизнью делать?
Он стрельнул в Виктора холодным колючим взглядом, показывая, что ждёт ответа.
– Второе, – сказал Афанасьев.
Ларл чуть заметно вздохнул, но это, очевидно, был вздох облегчения.
– Уже лучше, – произнёс он после недолгого раздумья. – Теперь давай серьёзно: что за спиной? Военные преступления? Лиарский палач – это ты?
– Да нет, – хмыкнул Виктор.
