Заказ на таких клонов поступил сразу из двух корпораций, потерявших значительное количество людей в нескольких кровопролитных стычках и собиравшихся таким образом заполнить вакансии хотя бы на время, пока не будут наняты нормальные бойцы.
Несмотря на большой процент брака, работы продолжались. Дорогие расходники тратились, улетали словно в трубу нейроусилители, а из десяти оболочек лишь одна показывала сносные для будущего бойца результаты.
Но оболочка под номером сто четыре-десять была необычной даже по меркам этой непростой серии. При закладке нейропрограмм над кратером подводного вулкана, где располагался центр, пронеслась Волна, надолго вырубив все охранные системы, и пока вызванные по тревоге охранные отряды латали разрушенную систему обороны, тело просто висело в гравиподвесе в обесточенном модуле.
Сначала тело хотели отправить в утилизацию, но совершенно неожиданно нервная система дала стабильный отклик, и вот теперь лаборанты тестировали будущего бойца по ста десяти контрольным параметрам перед продажей.
Лаборантка, работавшая на фабрике, внесла в планшет запись о параметрах тела и посмотрела на напарника, который стоял возле прозрачного цилиндра, заполненного прозрачной чуть зеленоватой жидкостью.
– Какой удачный экземпляр. Скорость реакции, мышечный индекс – всё на максимуме.
Сказавший это молодой человек в матово-белом комбинезоне рассматривал высокого мускулистого мужчину со смешанным чувством ущербности и превосходства. Идеальные формы, прекрасно развитые мышцы и жёсткие черты лица, что принято называть «волевыми», были бы плохим, очень плохим объектом для сравнения с бледнокожим и рыхлым, словно варёная рыбина, юношей. Если б не одно «но». Глаза мужчины – зеркало его души – были совершенно пусты, словно два осколка стекла.
Сменная лаборантка – девушка лет двадцати пяти, – работавшая на анализаторе, снова обернулась на прозрачный контейнер с телом, нервно облизнула вдруг пересохшие губы и рассмеялась дробным, несколько истеричным смехом, поглядывая на напарника.
– Тебе уже не хватает женских тел?
Молодой человек обиженно и несколько нарочито отвернулся в сторону вспомогательного пульта:
– Ты же знаешь, что это было всего лишь раз.
– Знаю, знаю… – она лениво отмахнулась. – Все через это проходят. Все равно, что спать с куклой.
Тут она немного, как, впрочем, и все сотрудники, кривила душой. Все дело было в том, что для тяжёлых работ на плантациях сорсы годилась только первоклассная генетическая форма.
