Под утро задремал, но осторожные шаги мелкинда заслышал издали. Тот подкрадывался, готовясь гаркнуть над зеленым гоблинским ухом страшным голосом «Опять спишь?», но замер, увидев у самого горла острие клинка.
– Твое счастье, – сказал Гнур ехидно и убрал кинжал, – что мелковат для человека. А то лежал бы здесь, истекая кровью. У тебя кровь какая, зеленая?
– Это у тебя зеленая, – буркнул Виллейн разочарованно. – И сам ты весь… Как спалось?
Вместо ответа гоблин повел рукой, показывая, как вдали в ночи блещет такое множество костров, словно звездное небо опустилось на землю.
– Не думаю, что половина костров ложные. Кочевники слишком тупые, чтобы додуматься даже до такой простейшей хитрости.
– Их слишком много, – сказал Виллейн. – В себе уверены, таким хитрить зачем?
– Хитрые не выживают, – ответил Гнур наставительно. – Тебе, к примеру, будет трудно. Зато мое племя разрастется и подчинит себе весь мир!.. Так что ты давай уже сейчас со мной попочтительнее.
Виллейн нахмурился, голубые, как горные озера, глаза смотрят остро, пальцы с аккуратно подпиленными когтями барабанят по груди. Он потрогал один из амулетов на длинной веревке, тот все еще бледный, как лицо банши.
Он сильнее сдвинул брови, но спорить с зеленокожим гоблином счел ниже своего достоинства, указал взглядом на море костров.
– Тоже уверены, что подчинят себе весь мир. Чего не напали, как ты предрекал?
– Боялись, – ответил Гнур с самодовольством. – Боялись попасть в ночную засаду. Понимают, такие трюки только мелкинды не раскусят, а если есть хоть один гоблин, их хитростям крышка.
Виллейн поморщился.
– Побоялись… ты же видел, как бросались на штурм и погибали без страха и сожаления.
– Значит, жизнь у них тоскливая.
– А у кого веселая? Разве что у нас, мелкиндов.
Гнур сказал уверенно:
– Главное веселье впереди, когда завоюем мир и подчиним себе всяких там мелкиндов и мелкиндишек…
– Ух ты, – сказал Виллейн саркастически. – А позавтракать до того момента успеем?
– Впритык, – ответил Гнур. – Буди Хранителей!
– Сам буди, – огрызнулся Виллейн и добавил, смягчая отказ: – Ты уже отдежурил, а я свеженький. Может быть, еще и поспать успеешь?
Гнур ушел молча, Виллейн приложил ладонь козырьком к глазам и всматривался в далекий горизонт. Башню Теонард заказал себе, к сожалению, не слишком высокую, обзор был бы лучше с вершины дерева Каонэль, но тут по ступенькам, а там неизвестно как карабкаться, хотя у него крепкие когти, а если сбросить башмаки, то и вовсе пробежит вверх по стволу, как по ровной земле…
