– Трупов будет больше, – ответил Теонард.
Темирган ответил беспечно:
– То была просто разведка!.. Молодые, горячие… Хотели захватить вас до того, как мы прибудем. Я даже не стану их наказывать, моло– дежь имеет право на молодечество. Но теперь пришли мы… Эти земли нам нравятся… Мы здесь останемся.
– Это точно, – подтвердил Теонард.
Сраг добавил:
– Мы об этом позаботимся, гвоздь мне в пятку.
Темирган гордо засмеялся, но Керкулейн уловил в словах спрятавшихся на крыше башни людей иной смысл, изменился в лице, натянул поводья. Конь под ним завизжал и встал на дыбы, часто молотя по воздуху копытами.
– Мы скоро вернемся, – прокричал он лютым голосом.
– Ждем, – крикнул Лотер. – Только захвати народу побольше. Этих, что за твоей спиной, мне на один зуб!
Керкулейн прокричал:
– Думаешь, я не убивал воргов? Посмотри, что у меня на груди!
Он ухватил свободной рукой ожерелье и потряс, демонстрируя страшные ворговские клыки.
Лотер потемнел лицом, на загривке вздыбилась шерсть, а из пасти начали выдвигаться клыки, из глотки послышался утробный рык, означающий начало атаки. Все увидели, как из вполне человека ворг превращается в зверя с мохнатой черной шерстью и налитыми кровью глазами.
Теонард крепко сжал его плечо.
– Он злит нарочно. Держись, а злость подкопи для битвы.
Багровое море заката разлилось на полнеба, легкие, как перышки, облака окрасились в рубиновые и золотистые тона. На самом краю горизонта появились тучи, больше похожие на кудрявые горы, за которые величественно опускается солнце.
Ветер стих, но начался прилив, и скалы на самой кромке берега постепенно уходят под воду вместе с водорослями, которыми они обильно поросли. В волнах время от времени мелькают блестящие плавники, особо смелые рыбки выпрыгивают из воды, рискуя стать ужином для чаек. Те с шумным криком носятся над самой поверхностью и отбирают друг у друга добычу.
Лес в вечерних лучах выглядит спокойным и величественным, словно это он хозяин существ, что обитают в нем, а не наоборот. Даже Поломанная роща на его окраине с северной стороны кажется посвежевшей, на деревьях появились новые листья, кое-где даже ветки.
Со стороны выжженной огнетроллями полосы едва заметно тянет пеплом и золой, но лес восстанавливается на удивление быстро, словно мелкинд и правда потратил на это часть магической силы.
Эльфийское Дерево с красно-оранжевыми кронами в закатных лучах кажется охваченным пламенем, Каонэль поглядывает не него с гордостью, не выпуская из виду того, что творится на плато.
