Мой попутчик, майор, предложил третий вариант:
— Давайте всех больных и женщин поместим в один вагон. Может, локомотив дотянет его до Ушака.
Но железнодорожники заявили, что и это невозможно.
За себя я боялся меньше всего: закутаюсь поплотнее в пальто, как-нибудь и дотерплю до утра, а каково придётся больным и женщинам?
Я брёл вдоль состава, застревая в снегу, и думал об этом. И тут я вдруг увидел девушку в чёрном платке-чаршафе. Она одиноко стояла у самого последнего вагона. На смертельно бледном лице её было написано смятение. Она хотела что-то спросить, но, видно, не решалась. Наконец она несмело приблизилась ко мне и произнесла дрожащим голосом:
— Извините, бейэфенди!
— К вашим услугам!
— В вагоне лежит больная мама. Ей очень плохо. Если её оставить здесь на ночь, она обязательно умрёт. Что делать, ума не приложу. Посоветуйте, ради Бога, что-нибудь.
У девушки было милое моему сердцу стамбульское произношение. Что я мог ей ответить? Легче всего, конечно, было сказать: «Сами видите, в каком мы положении. Что я могу вам посоветовать?»
По её виду, по её голосу я понял, что она в отчаянии. И, не найдя иного выхода, она обратилась ко мне, как будто это была её последняя надежда.
— Ваша матушка заболела сейчас, в поезде?
— Нет. Но в последнее время ей было лучше. И когда погода вроде бы установилась, мы тронулись в путь. А тут на нашу голову такая беда. Девушка не выдержала и заплакала.
— Вы едете из Измира?
— Да, из Измира. Теперь вот должны возвращаться в Стамбул.
Мы вошли в вагон. Больная мать этой девушки, женщина средних лет, лежала укутанная толстым одеялом.
— Мама. Мамочка, — тихо позвала её девушка. Женщина с трудом подняла веки, посмотрела на дочь, хотела что-то сказать, но тут же опять впала в забытье.
— Не волнуйтесь, барышня, я сделаю всё возможное, чтобы вам помочь. Ждите меня здесь.
Я выбежал из вагона и кинулся разыскивать своего Ибрагима. В нашей фирме Ибрагим служил разъездным агентом. Он был родом из Айдына, — хороший такой парень из крестьянской семьи. Год назад он потерял руку под Чанаккале[25]. Сильный, смелый, очень энергичный, Ибрагим оказался у нас самым незаменимым работником. Будучи человеком негордым, я относился к нему всегда по-товарищески, особенно во время наших совместных поездок. И потому, наверное, он во мне души не чаял.
Я ему рассказал обо всём, — мол, так и так, надо во что бы то ни стало помочь больной женщине.
— Сделаем, бейэфенди! — без колебания ответил Ибрагим. — Запросто! Уж если Ибрагим говорит «запросто», то, значит, он найдёт выход из самого что ни на есть безвыходного положения.
