— Ты, конечно, ещё молод, — заключил он, переходя на «ты», — но присмотришься как следует, быстро натореешь. Хорошо поработаешь — хорошие комиссионные получишь, в кармане всегда будут денежки.
Свои советы и наставления он выкладывал, нисколько не стесняясь, не допуская даже мысли, что может меня обидеть или оскорбить. Он разговаривал со мной откровенно. А с какой стати ему было церемониться? Таиться от какого-то жалкого воришки, который отсидел шесть месяцев в тюрьме?.
И только тогда я начал вдруг понимать, что для Аристиди-эфенди, который, наверное, рассчитывал встретить честного человека, было приятным сюрпризом увидеть перед собой начинающего жулика.
Возмутиться и оборвать его я не посмел — храбрости у меня не хватало. И от предложения торговца тоже не смог отказаться.
— Хорошо, я зайду к вам завтра, — промямлил я, прежде чем покинуть контору.
Этот, казалось бы, незначительный эпизод так подействовал на меня, что я долго не мог успокоиться. И хотя это была всего лишь моя первая попытка устроиться на работу, после этого случая я вовсе потерял надежду найти честный заработок. Меня окружают воры, мошенники и разбойники, — так думал я. Всё внутри у меня клокотало. Неужели и я, рано или поздно, должен стать таким же?
Однажды утром, когда я читал у себя в комнате газету, моё внимание привлёк какой-то необычный шум на улице. В соседних домах открывались одно за другим окна, раздавались возбуждённые голоса. Не удержавшись, я выглянул в окно. На углу, у бакалейной лавки, собралась толпа.
Полицейский безуспешно пытался её разогнать. На тротуаре, перед магазином, ночной сторож, жестикулируя, что-то рассказывал окружившим его женщинам.
Высунувшись из окна, я спросил у хозяйки дома, — она мыла парадную лестницу, — что там случилось.
Она посмотрела на меня и ответила:
— В лавке у бакалейщика, говорят, вор побывал. Я почувствовал, как моё сердце вдруг учащённо забилось.
— А вора поймали, мадам? — спросил я.
— Поймаешь его! — ответила она, сделав рукой, неопределённый жест.
Я закрыл окно, взял в руки газету, но читать уже не мог. Ко мне вернулся страх. Червь мнительности уже точил мою душу.
Этой ночью я вернулся поздно. Хозяйка дома об этом знает. А может быть, заметил и кто-нибудь из соседей. Полиция, безусловно, начнёт искать вора в нашем квартале. Проведёт расследование и, узнав, что я вор, вышедший недавно из тюрьмы, конечно, заподозрит меня. Разве не так? Я безуспешно пытался унять мучившее меня беспокойство, — всё было напрасно. Я не находил себе места. Наконец, не выдержав, выбежал из комнаты, хотя и собирался весь день провести дома.
