Музаффер стал жаловаться на свою жизнь.
— Дела у тестя идут неважно. Жена нервничает, хнычет. Я до сих пор не могу устроиться на службу. Теперь найти место просто невозможно. Одним словом, я очень и очень стеснён.
Что мой брат в стеснённых обстоятельствах, я уже знал. Но он рассказывал мне это, наверное, чтобы я не вздумал рассчитывать на его помощь и выпутывался сам, как мог. Напрасно старался. Я и не рассчитывал.
Жена брата встретила меня, как ни в чём не бывало. Её отец шутил по-прежнему глупо и фамильярно:
— Ага, попался, негодник! Сейчас мы тебе надерём уши.
Минуту я стоял в замешательстве, потом, справившись с собой, рассмеялся и в тон ему ответил:
— Не слишком ли много будет: из тюрьмы и тотчас же на виселицу? Помилосердствуйте!
Жена брата покраснела.
— Ну и отмочил! Ну и отмочил! — Старик развел руками.
Я был доволен, что мне представился случай сразу всё поставить на свои места, сказать о главном вот так, шутя, как будто и в самом деле ничего не произошло. Это было куда лучше, чем оправдываться и, стыдясь самого себя, говорить какие-то жалкие слова.
Мой племянник Незих заметно вырос. Он бесцеремонно залез ко мне на руки, растрепал мои волосы и снял очки.
— Оставь дядю в покое! — попыталась его урезонить мать.
— Пусть побалуется. Вы же знаете, я люблю детей.
— Надеемся, скоро аллах пошлёт вам своих!
В сердце моём словно отозвалась ещё одна струна. Я вдруг понял, что ещё одна мечта моя никогда не осуществится: у меня никогда не будет детей. Растить их, воспитывать, дарить им свою любовь и радоваться, видя, как рождаются в их душе ответные чувства. И потом мои дети вдруг узнают, что их отец — вор! Я теперь стесняюсь смотреть в глаза родственникам, а потом я буду стыдиться смотреть в глаза своим детям. Нет, нужно навсегда отказаться от мысли иметь семью.
Вот и этот улыбающийся синеглазый карапуз, пройдёт время, вырастет и, возможно, тоже будет стыдиться называть меня своим дядей.
* * *
Мы ужинали в саду. Не успели выпить кофе, как служанка доложила, что в гости пожаловали соседи. Брат переглянулся с женой.
— Вот досада! То носа не кажут, а стоит собраться семьёй, они тут как тут!
Я его успокоил:
— Успокойся, пожалуйста, всё это пустяки. Я порядком устал, да и голова разболелась. Так что разрешите, я покину вас, пойду лягу, а завтра поговорим.
Они опять переглянулись.
— Как хочешь, Иффет. — сказал брат. — Ты у себя дома.
Было ясно: оба они довольны, что я не покажусь гостям.
Брат пошёл встречать соседей, а его жена провела меня в комнату. Она не стала звать служанку, сама приготовила мне постель.
