- Сильва, ну извини…
- Идиот!... Ненавижу тебя.
- Блин, а я тебя люблю.
Она уходит. При этом громко хлопает дверью.
Он сам в своей квартире. Ему приходит в голову, что так и должно быть. Идет к холодильнику, вытаскивает пиво. Ему приходит в голову, что все бабы одинаковы. Он открывает бутылку о край столешницы. Немного пены стекает на пол. Он пьет.
Потом вытирает пену с пола.
Во всем панельном доме тишина.
Хрупкая тишина.
Она стоит в коридоре. Вызывает лифт. Ей в голову приходит мысль, что все мужики одинаковы. Все мужики – просто идиоты.
Она заходит в кабину и нажимает на кнопку. Глядит в зеркало, не осталось ли следов на щеках. Лифт съезжает вниз. Она плачет.
Внизу, уже на тротуаре, она закуривает.
Кашляет. Как всегда. Глядит на темное небо над жилмассивом. Туман.
Она идет домой.
Она вызывает лифт, но, в конце концов, поднимается на четвертый этаж по лестнице.
Он лежит на кровати и не может заснуть. Читает и пялится в потолок. И снова читает. А потом встает и делает отжимания. Тридцать. Пятьдесят. Сто. Двести. После этого идет принять душ. Осматривает свои шрамы. Открывает пиво. Ложится в постель и наконец-то засыпает.
Она в это же самое время долго сидит на краю ванны. Курит и кашляет. Глядит на себя в зеркале и считает морщины. Затем глядит на два своих шрама. Открывает пиво.
Наполняет ванну, позволив теплой воде капать.
Засыпает.
А потом в двери стучит ее дочка, потому что уже половина седьмого. Спрашивает, все ли в пордке.
Она усмехается.
Вода в ванне абсолютно холодная.
XI
Подкинь-ка в костер еще.
И подкури мне сигаретку. Подай.
Да, так хорошо.
А знаешь, что вяз – это единственное дерево, которое не сгори, даже когда весь лес сгорит?
Древние воины делали из него первые доспехи для себя.
Настолько твердо и крепко это дерево.
А знаешь, что если заснуть под вязом, можешь никогда уже не проснуться?
Врата в мир иной, вот как его называли.
Это хорошо, что такие врата существуют.
Они были здесь пред нами. И после нас будут здесь.
Мне холодно. Подложи-ка в огонь. И дай мне выпить.
И воинам подлей.
Себе тоже налей. Ты уже большой. Уже можешь.
Делай, что я тебе говорю. Возьми и хорошо себе налей.
И послушай меня.
Мои пальцы смочены в краске.
Их пальцы в крови.
Только не такая уже это и разница.
Хорошенько зачистить.
Перемешать.
Развести.
И красить.
Краска на краску.
Слой на слой.
Скрывать.
Всеобщая история – это ничто иное как история войн.
Всеобщая история – это ничто иное как прикрытие, очищение, разведение и покраска. И с бабами точно так же. Запомни это.
