- Я думаю, все будет хорошо, Борис Александрович.
Борис неловко шагнул, повозился с замком и распахнул дверь. Неожиданно спросил:
- Кстати, кепка не ваша?
Старик усмехнулся, даже не посмотрев на оленьи рога под потолком, покачал головой.
- Всего доброго, Борис Александрович. Было очень приятно наконец встретиться с вами воочию.
На пороге, когда в открытую дверь тянуло теплым сквозняком, старик обернулся и сказал вдруг странное, будто вернулся к прерванной фразе:
- А глупость вы не сделаете. Вы ведь не знаете что это такое - глупость. Всего доброго.
Солонников молча захлопнул дверь. Звякнула цепочка.
Борис стоял в опустевшей прихожей. Ни о чем не думая. Просто стоял. Сделал шаг в сторону гостиной - остановился. Дыхание было ровным, почти незаметным. Даже сердце утихомирилось. Вокруг ничего не происходило. Было очень тихо. Чтобы нарушить тишину, он пошевелил плечами - зашуршала одежда. Потоптался на месте - скрипнула паркетина. Замер - и мир сразу застыл. Ах, да... Миру ведь все равно. Да, видимо, это так. Небо не упало на землю, моря не вышли из берегов. Ничего не случилось. Борис медленно, привычными движениями застегнул ворот рубашки, привел в порядок галстук. Оглядел себя, стряхнул с рукава крошки. Сделав шаг, он толкнул дверь в кабинет. Из темного проема хлынул пласт холодного воздуха. Облегчения Солонников не испытал - просто не заметил. Не глядя включил свет, сел за рабочий стол. Перед ним серой плитой лежал сложенный компьютер. Борис вдруг оттолкнулся пяткой и отъехал с креслом от стола.
Пробежал взглядом по книгам, занявшим всю левую стену.
Развернулся к противоположной стене, увешанной фотографиями. Наташа улыбалась ему из далекого солнечного мира. Он поднялся, оторвал фотографию и положил обратной стороной вверх. Вернулся в кресло. Долго сидел неподвижно. Снова поднялся. Сделал несколько шагов вдоль стены, останавливаясь перед отдельными фотографиями.
Привалившись задом к столу, окаменел, глядя в одну точку.
Ты хотел знать, что хуже страха и неизвестности? Знай, хуже них безвыходность и бессмысленность.
А говорят безвыходных ситуаций не бывает... Как же. Отнять у человека оазис, забросить в пустыню и сказать щедро: "любил родниковую воду - люби дальше".
Он гнал прочь очевидную мысль, которая упорно возвращалась, уворачиваясь от всех контраргументов - он никогда ничего не докажет в этой ситуации. Ни "за", ни "против". Тем более в части, касаемой прошлого. Может быть та поездка на лыжах за город, где пересекающиеся цепочки следов на снежной целине навели его на мысль о поле вероятности в истории, о так никогда не активированных узлах и ветвлениях событий, была не случайной. А то отравление сардинами в восьмом классе, когда он провалялся две недели дома и смог спокойно почитать и обдумать самиздатовский "Этногенез и биосфера Земли" Гумилева?.. А случайное знакомство со Степаном на улице - не случайно? Они ведь тогда чуть не подрались - Солонников спешил на семинар во Дворец пионеров и, пребывая в глубокой задумчивости, сбил Степана с ног. Тот перемазался вылетевшим из стаканчика мороженым. Все шло к выяснению отношений, но Степан, увидев на обложке название выпавшего из папки доклада... Старина, это уже параноя.
