Здесь особенно подкупает успокаивающая интонация: упала вилка — сохраняй самообладание, не поддавайся панике, а главное — не ныряй под стол.
Большое внимание отводит автор шляпе.
«Носить шляпу — не дрова пилить, хотя и тут требуется навык, — замечает он не без глубокомыслия и вместе с тем с афористической краткостью. — Человек, впервые надевший шляпу, постепенно привыкает к ней, долго не философствуя, заламывает ее на нужный манер, и возвращает свое духовное „я“ к более важным проблемам».
Читая эти строки, несколько удивляешься: почему духовное «я» так непосредственно связано с заламыванием шляпы на нужный манер? Но затем радуешься тому, что человек все-таки возвращает это самое «я» к более важным проблемам. Главное, видимо, в том, чтобы не забывать возвратить.
Шляпа берется автором и в историческом разрезе. «Шляпу я впервые надел в 1945 году, в Германии, перед отъездом в Нюрнберг на процесс бельзенских палачей».
Здесь более всего обращает на себя внимание значительность, даже какая-то торжественность интонации. Как будто речь идет о памятнейшей дате.
«Первым моим учителем по заламыванию шляпы, — эпически повествует автор, — был писатель Леонид Максимович Леонов».
В совсем новом свете предстает перед нами автор «Русского леса». Приведенные строки дают толчок воображению, мы уже слышим разговор:
— Знаете Леонова? Ну, который научил Первенцева заламывать шляпу.
— А как же!
Автор книжки специально предупреждает читателя:
«Не носи повседневно драгоценностей, которые имеют характер только украшений». Неясно, к кому обращен этот совет. Разве так уж велика опасность, что комсомолки, студентки, работницы начнут ежедневно носить колье и ожерелья? И почему вдруг в издательстве «Московский рабочий» заговорили о драгоценностях?
Книжка принадлежит перу писателя — и не рядового, а известного. Увы, это не всегда чувствуется.
«Перейдем к такой проблеме, как борьба за гармонию всех качеств советского человека.
Скажу откровенно, я не склонен слишком мрачно расценивать положение в этой Области».
Это скорей из какого-нибудь делового доклада или квартального отчета, нежели из «Заметок писателя» (подзаголовок книги).
Арк. Первенцев пишет:
«Как показала практика общения людей, даже смех с неистовой шумливостью, а тем более смех беспричинный вызывает раздражение окружающих, в то время как смех от души может развеселить собеседников и увеличить дозу общественного оптимизма».
Что значит «доза общественного оптимизма»? Как она подсчитывается? Из расчета на душу населения, что ли?
