______________
* Горенштейн говорит о своем последнем романе "Веревочная книга".
** Томас Решке, один из лучших немецких переводчиков, перевел роман Горенштейна "Место" и считал его вторыми "Бесами".
Вернусь к временам успеха Горенштейна в Германии, когда о нем много говорили и писали в немецкой прессе, и приведу один характерный текст о нем в моем переводе (он был прочитан по немецкому радио (NDR 1 Radio MV Kulturjournal 12. 9. 95):
"Литературные крититики видят в нем последователя Гоголя или Достоевского. Известный еженедельник назвал его даже "Толстым двадцатого века". Большая похвала для живущего здесь, почти неизвестного писателя. Его имя: Фридрих Горентшейн. Еврейско-русский писатель родился в 1932 году в Киеве, с 1979* года живет в Западном Берлине. Горенштейна не публиковали в России долгие годы, что заставило его эмигрировать. (...) Однако и в Германии его известность пришла к нему с трудом. Эта ситуация изменилась после падения Берлинской стены и разрушения Восточного блока. В 90-х годах за короткое время один за другим были опубликовано большинство романов и рассказов Горенштейна. Все его произведения, вместе взятые, составляют единую огромную картину российской и советской действительности. "Место" так называется один из ранних эпических романов писателя. Бригитта Хюпеден представит его вам".
______________
* Ошибка: Горенштейн поселился в Германии в 1980 году.
Диссонанс между художественным масштабом ("Толстой двадцатого века") и литературным авторитетом ("Большая похвала для живущего здесь") отчетливо просматривается в этом комментарии. Характерно и прототипическое противоречие: "известный еженедельник" - "почти неизвестный писатель". Желание преуменьшить реальный успех, и, одновременно, невозможность его скрыть. Приведенная цитата - своебразый синтез глубокого неприятия и, одновременно, признания.
Что можно было противопоставить такого рода комментариям, кроме таланта? Связи? Их у писателя практически не было (Эткинд был исключением). Всевозможные стипендии и награды, коих в Германии сотни, были недоступны, прежде всего, потому, что Горенштейн совершенно не способен был к литературному "бизнесу", не умел вести дела, всегда находиться "в курсе" дела и.т.д. Он не разбирался в тонкостях издательского менеджмента и весьма смутно представлял себе содержание авторских договоров, которые не глядя подписывал с издательствами.
Возникали совсем даже комические ситуации, когда частные лица решали проявить инициативу для предоставления ему Нобелевской премии, а Горенштейн вполне всерьез отговаривал. Так, например, в письме к Ларисе Щиголь:
