– Куда вы? – закричала я, оставшись одна. – Пустите меня! И я хочу с вами… Пустите! Мне одной скучно!.. Отворите!.. – отчаянно заревела я, дергая ручку дверей вверх и вниз.
– Ах, ты противная девчонка! – вскричала Леля, быстро приотворив дверь. – Не кричи! Пошла вон, слышишь?..
– Не пойду! Я тоже с вами хочу!.. Куда вы идете?
– Пусти ее, Леля: пускай идет с нами, – сказала Надя. – Я ее подержу… Иди, Вера.
– Да как же она пойдет с нами? Она ведь свалится.
– Не свалится. А если бы и упала – не беда! Здесь невысоко.
И тетя Надя продернула меня в дверь.
Был уже вечер; тихая теплая облачная ночь, полная запахом цветов, резеды и душистого горошку, которые цвели в палисаднике. Свет от окон ложился яркими полосами на гряды и кусты; только крайнее, угловое окно маминой спальни светилось тускло. Сердце во мне замирало: мне было и весело, и страшно чего-то: я угадывала, что мы сейчас что-то такое особенное сделаем, – но что именно? Я сгорала любопытством и ожиданием.
– Кто пойдет первый? – шепотом спросила Елена.
– Все равно. Хочешь, я?..
– Нет! Лучше меня пусти вперед! – бойко вызвалась сестра.
– Хорошо, иди!
– Да куда это? – спросила я, вся замирая.
– Молчи! – прикрикнула Леля.
Она подошла к крыльцу, шедшему вдоль стены, и, не спускаясь на ступеньки, держась за карниз и подоконники, к стене лицом, осторожно пошла вдоль по узенькому выступу, шедшему вокруг нижнего этажа дома. Подобравшись под окошко спальной, она остановилась, вглядываясь в стекла.
– Что? Видишь что-нибудь? – шепнула ей издали Надя.
– Вижу! Все вижу. Иди скорей!
– Ты лучше оставайся, – сказала мне Надя, – постой здесь, а то еще упадешь.
– Нет, нет. Не упаду. Я тоже хочу посмотреть!..
Надя отправилась вслед за сестрой по карнизу, а я за ней шаг за шагом, с бьющимся от волнения сердцем. До земли было не более двух аршин, но я уверена, что будь подо мною бездонная пропасть, я бы точно так же отправилась за ними.
Ветки кустарника били меня по ногам, задевали по лицу, цеплялись за платье и волосы. Я не обращала ни на что внимания, глядя на Лелю, которая припала к стеклу лицом и, казалось, о нас и забыла… Это мамино окно мне представлялось чем-то волшебным: дойти бы только, – взглянуть, – а там будь, что будет!..
И вот мы добираемся до заветных стекол, – добрались! Я припадаю к ним, жадно смотрю… но ничего не различаю в большой, сумрачной комнате.
Надя с Лелей перешептываются:
– Вон видишь там, на диване, белое!? Видишь?..
– Да это просто две подушки кто-то положил.
