Красный падаван | страница 57



«Пора и на мостик, — подумал Таус, — в конце концов, я не техник, я капитан».

За последние сутки он лично обошёл уцелевшие установки турболазеров, проверяя готовность к работе. Спешно приводимые в работоспособное состояние орбитальные телескопы выдавали рекогносцировку, вычислители строили карты поверхности. Требовалось разобраться в особенностях местной архитектуры: Владыка Сталин настаивал на бомбардировках исключительно промышленных и военных объектов — а поди разберись, где у них тут объект, а где гражданские кварталы.

С сенсорными массивами было проще: что дроиды, что живые, что техника — войска есть войска, с орбиты они видны чётко и ясно. Маскировочных щитов у местных, понятно, нет.

Со средствами связи, как выяснилось, тоже бедно. Генеральный Штаб Державы СССР с благодарностью принял переданные данные о перемещениях войск, но заметной пользы это пока не принесло: линия фронта напоминала деваронский грязевой пирог — местные генералы оказались не в состоянии отличить свои части от вражеских.

Союзнички… Таус брезгливо ухмыльнулся, заходя в стакан турболифта. Молоденькая красноносая твилекка в кителе медицинской службы вскинула на него испуганный взгляд. Та самая, подумал капитан, вспоминая, как несколько раз встречал девушку в разных отсеках линкора, будто она сама старалась попасться ему на глаза. Он не обращал на твилекку внимания: события последних дней не оставляли времени ни на что, кроме работы. Да это и не было важным: она же не виновата, что у Тауса не сложились отношения с так драматично покинувшим нас адмиралом.

Лифт резко затормозил. Таус машинально схватился за поручень, но гравикомпенсаторы работали штатно уже почти во всём обитаемом объёме. Твилекка хлюпнула носом, но Таус не оглянулся и очень скоро совершенно забыл о встрече. Предстояла куда более важная, в Резервном оперативном центре.

— Лорд Вейдер, — вытянулся он перед Владыкой ситхом, — заявленный состав надирной артиллерии признан готовым к работе с вероятностью в две сигмы. Программы указания и ведения целей загружены, личный состав расчётов приведён в состояние полной боевой готовности.

Он очень гордился и чёткостью доклада, и достоинством, с которым держался теперь. Всё-таки высокая должность как-то… возвышает, да. Берёшь обычного лейтенантишку, назначаешь его капитаном линкора — бац! Откуда-то сами собой появляются и выправка, и чёткость мыслей, и суровое выражение лица. И суждения твои в глазах окружающих приобретают существенно большую весомость, хотя поменялась-то только форма, не содержание.