— Надо же… Товарищ Старкиллер так и говорил, а я, прямо скажем, не поверил.
Чуть в стороне, молча глядя на неё, стоял весь какой-то светлый Старкиллер, и девушка попыталась было соврать себе, будто ей всё равно, но сил на это у неё уже не хватило.
* * *
— Но сил на это у нас уже не хватит, товарищ Сталин.
— А девятый?
— Далековато… хотя можно подумать. Товарищ Шапошников?
— Подумаем, — пообещал Борис Михайлович, сдерживая кашель, — сколько у нас времени?
Сталин мягко положил ладонь на карту.
— Не торопитесь, нам необходимо взвешенное мнение. Сколько времени вам с товарищем Тимошенко потребуется?
Шапошников на секунду задумался.
— Полагаю, за два часа управимся, товарищ Сталин.
— Хорошо. Берите карты и работайте. Да, здесь, товарищ Поскрёбышев проводит.
— Товарищ Сталин, — сказал Берия, дождавшись, пока за маршалами закроется дверь. — Вы уверены, что нам так необходимо поддерживать лорда Вейдера в этом вопросе?
Иосиф Виссарионович повернулся к нему, покачивая мундштуком трубки, как указательным пальцем:
— Почему у вас возникают такие сомнения?
По интонации, с которой был задан этот вопрос, опытный царедворец почувствовал, что угодил в больное место. Ступать следовало предельно осторожно.
Он собрался с мыслями.
— Если рассуждать чисто прагматически, надо оценить расход наших ресурсов и сравнить его с выгодой, которую мы получаем или можем получить в сложившейся ситуации.
— Ресурсов?
— Ресурсов, армий, — уточнил нарком, — люди важны, но современная армия без снабжения воевать не может.
— Союзники утверждают, что готовы обеспечить снабжение своими грузовыми челноками, практически в любом потребном объёме и невзирая на воздушное сопротивление противника.
Берия помедлил.
— Я не знаю, какой объём подразумевает Вейдер, но сомневаюсь, что их авиация окажется в состоянии обеспечивать более дивизии. И то… это во-первых.
— Даже дивизия в глубоком тылу врага — это немало. Тем более что товарищ Шапошников предлагает пополнять личный состав за счёт окруженцев. Что во-вторых?
— Во-вторых, товарищ Сталин, — решительно сказал Берия, — я не верю в способность союзников противостоять немецкой авиации. С наших аэродромов до Белоруссии дотянуться будет невозможно, тут мы им ничем не поможем. А в тылу полосы строить, нормальные, с наземными службами — это маниловщина, извините.
Он перевёл дух.
— Да и будь у нас площадка — из чего воздушную армию формировать? Рычагова и Шахурина слушали ведь вчера буквально, нет сейчас ни самолётов, ни лётчиков. Нет, товарищ Сталин, из чужого тыла коридор не пробьёшь.
