– Спасайте, ребята, замерзли, как цуцики, – выдохнул он в салон.
Кроме водителя, на заднем сиденье высветились фигуры двух бритоголовых пассажиров.
– А денег за согрев хватит? – рыкнул водитель. – Машина серьезная, под такси не ходит.
Замерзший Денис его плохо слушал.
– Договоримся, – бросил он, усаживая Мотьку впереди.
– Мочалка пусть садится сзади, а ты ко мне, вперед, будешь за штурмана, – приказал водитель.
Машину от резкого ускорения бросило на юз, но водитель мастерски вырулил и помчал с захватывающей дух скоростью.
Трехэтажный дом на отшибе дачного поселка затаился в лесной дубраве. Вековые деревья парубками перед рукопашным боем раскинули над землей увесистые руки-кроны. Облицованный природным серым камнем дом сливался с ландшафтом. Красная крыша его тоже была в тон глине, что лежала в свежих отвалах позади него. Компактное поселение, расположившееся ниже, в отличие от дома пестрело буйством ярких сочетаний. Зеленые, синие, рубиновые и еще какие-то с чем-то крыши отливали на солнце глянцем. Домики-малютки, как с картинки, перемежались с солидными роскошными фасадами. Весь этот архитектурный винегрет норовил спрятаться за такими же контрастными изгородями. В индивидуальных изощренностях прослеживался немалый достаток. Все вокруг кричало желанием преобладать.
Мотька начала терять счет дням с тех пор, как ее силой привезли сюда. Прошло, вероятнее всего, с месяц. Информацию извне она не получала никакой, а метки стала ставить не сразу, в надежде на скорое разрешение.
Той ночью их с Денисом разлучили. По дороге двое из сопровождения вышли с ним по нужде – вышли втроем, а вернулись без него. Мотьку, попытавшуюся прошмыгнуть в дверь, грубо осадили.
– Че дергаешься, он сам решил остаться. Нам и без него неплохо, правда, хвощ ты заморский?
При этом один из «добродетелей» больно ущипнул Мотьку за попу с циничным изощренным вывертом. От боли Мотька взвизгнула, а от страха затихла, не смея о чем-либо просить. Эти двое грубо вжали ее в сиденье с двух сторон, дурманя пересыщенным запахом отработанного дезодоранта. Небрежно чавкая жвачкой в оба уха, они от скуки изголялись.
– Что, перемерзла на ветругане? Тебе с нами повезло, отныне, крошка, будет всегда жарко.
В доме с ней остался один из них, тот, что вальяжней и моложе – двое других уехали. Держали Мотьку в комнате с зарешеченным окном на третьем этаже. Два раза в день он приносил ей еду – в основном, консервы, «магнитовские» булочки и кофе. По нужде Мотька стуком вызывала охранника. Захотев в туалет в этот раз, Мотька постучала в дверь – реакции долго не следовало. От нетерпения и досады она потеряла страх. На громкий настойчивый стук охранник все же пришел. Пришел не сразу, с матюками, весь взъерошенный и заспанный.
