В комнате было сильно накурено, слои дыма медленно колыхались в стоячем воздухе.
Мускулистая низкорослая женщина в маске-чулке, черных джинсах и коричневой футболке стояла перед мужчиной в кальсонах и носках. Голова мужчины была выбрита, на лбу вытатуировано «Белая сила». Мужчина кусал собственный язык. Кровь стекала по подбородку, шее и толстому животу.
– Не надо, – прошептал он, мотая головой.
Йона увидел в руке женщины дымящуюся сигару. Неожиданно женщина качнулась к пленнику, прижала горящий конец сигары к татуировке на его лбу, и сидящий завопил. Пивной живот и вислая грудь затряслись. Он обмочился, темное пятно расползлось по голубым кальсонам, моча потекла по голым ногам.
Комиссар вытащил пистолет и приблизился к щели в пластмассовом щите, одновременно пытаясь понять, есть ли здесь еще кто-нибудь. Никого не разглядев, он уже собрался крикнуть: «Полиция!» – как вдруг увидел, что его пистолет падает на пол.
Пистолет зазвенел, ударившись о голый бетонный пол, и отлетел к пластмассовому щиту. Комиссар вопросительно посмотрел на свою руку, увидел, что она дрожит, и в следующую секунду ощутил адскую боль. В глазах потемнело; Йона почувствовал, как что-то тяжело, раздирающе ворочается во лбу. Комиссар не сдержался и застонал; ему пришлось опереться о стену рукой, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание – и одновременно слышал голоса за пластмассовым щитом.
– Не ной! – прикрикнула женщина с сигарой. – Лучше расскажи, что ты сделал?
– Я не помню, – захныкал бритоголовый.
– Что ты сделал?
– Я плохо обошелся с тем парнишкой…
– Точнее!
– Я прижег ему глаз.
– Сигаретой. Десятилетнему мальчику…
– Да, но я…
– За что? Что он сделал?
– Мы шли за ним от синагоги…
Йона не заметил, как сорвал со стены тяжелый огнетушитель. Комиссар потерял чувство времени. Предметы закружились перед глазами. Все, что осталось – это боль где-то в глубине черепа и оглушительный звон в ушах.
Йона прислонился к стене, сморгнул и увидел, что перед ним кто-то стоит. Кто-то шел за ним из комнаты с голыми ребятами. Чья-то рука легла ему на спину, через черные волны боли пробилось чье-то лицо.
– Что случилось? – спросила Сага Бауэр. – Ты ранен?
Комиссар хотел покачать головой, но боль оказалась слишком сильной. Как будто под кожу, в череп, в самый мозг воткнули крюк.
У Йоны подкосились ноги.
– Выбирайся-ка отсюда, – сказала Сага.
Йона чувствовал, как Сага касается его лица, но ничего не видел. Пот стекал по бокам, по шее и по спине, лицо и лоб были в поту, от пота взмокли волосы надо лбом.
