Она сделала ему знак: «Молчи».
Паша проследил за ее взглядом. К дому напротив подъехали три автомобиля. Из них вышла большая компания странно одетых мужчин и женщин. Один из них выделялся, на нем был картуз, мужицкий зипун, из-под него виднелось что-то вроде рясы. Мужик снял с головы картуз и, приплясывая, пошел к подъезду, вся компания потянулась за ним. У подъезда он остановился, обернулся. Паша отпрянул от окна. Он узнал человека, который так пристально смотрел на него на Вилле Роде…
* * *
…Сообщения о февральских событиях в Петрограде и об отречении царя повергли в растерянность. Как же так, без государя-императора? Царь был в Тифлисе незадолго до войны. В тот день занятий в первой мужской гимназии не было. Гимназистов вывели строем и поставили в ряд на Головинском проспекте, против дворца наместника. Марк стоял в первом ряду, в руке у него был маленький триколор. Автомобиль царя остановился в нескольких шагах от Марка. Он успел его рассмотреть: немолодой человек в серой шинели с полковничьими погонами, мешки под глазами. Марку показалось, что царь взглянул на него своими голубыми водянистыми глазами…
Паша и Жорж сидели в кабинете. Пили коньяк, курили сигары. Говорить не хотелось. Паша закрыл глаза и вдруг вспомнил Виллу Роде, тяжелый взгляд человека в черной поддевке. Паша не сомневался, это был тот самый, кого Леван назвал юродивым. В те дни газеты много писали о нем, о его пророчествах. «Вот убьют меня, и не будет царя, не будет России». Паше вспомнился желтый туман, поднимавшийся над Малой Невкой. Его утопили где-то там, неподалеку, сбросили с моста. Отравили пирожными, застрелили, завернули в рогожу, швырнули в полынью… Паше стало зябко. Он налил еще коньяку, хлопнул залпом.
Изменения в Тифлисе происходили неспешно. Во дворце наместника теперь заседал «особый комитет». Там были старые знакомые — грузинские эсдеки, армянские дашнаки, азербайджанские националисты. Управляли они Кавказом по старым царским законам, клялись в верности «единой и неделимой», призывали бороться с врагами Отечества до полной победы. По образцу России возникли рабочие советы. Там тоже верховодили эсдеки и эсеры. Во главе совета в Тифлисе встал Ной Жордания, эсдек, давний знакомец Жоржа. Сразу после революции в Тифлисе открылось множество газет. Паша и Жорж возобновили своего «Вольнодумца».
Тревожные известия поступали с фронта. Армия волновалась. Участились случаи дезертирства. Солдаты не подчинялись командам; по ночам стреляли в офицеров. Говорили, что в войсках действуют опытные агитаторы.
