Не этого она ожидала. Стелла яростно покачала головой:
— Нет.
Что он подумает? Он и так слишком о многом узнал из «Охоты за наслаждением».
Рик поднял бровь, продолжая ласкать родимое пятно:
— Правда?
— Правда.
Он убрал руку.
— Ты врешь. Мэри показалась мне такой знакомой.
Он только что это понял. Раньше он был слишком занят общим, чтобы разглядеть мелочи. Подбородок, то, как женщина поворачивала голову, человеколюбие под маской накрахмаленного и холеного привилегированного класса.
Стелла посмотрела на него. Она собиралась сказать ему, чтобы он отстал, хотя ей и не хотелось, чтобы эти ласки заканчивались.
Она чувствовала себя уязвимой.
И это не имело отношения к ее наготе.
Он хочет, чтобы она ответила на вопросы, в которых раньше не особо копалась.
— Да какое это имеет значение? — спросила она в отчаянии, дергая изо всех сил свои оковы.
— Имеет. Потому что… — начал Рик, глядя в ее светло-зеленые глаза, и замолчал. Он понимал, что, потребовав правды, он тоже должен будет признаться. — Несмотря на запрет твоего отца, я фантазировал о тебе. Неосознанно, конечно, не специально. В снах… А это другое. И…
Это было сложно произнести. В этом он раньше не признавался даже себе.
— Наверное, я всегда думал… надеялся, что, может быть… ты тоже об этом мечтаешь…
Сердце в груди Стеллы затрепыхалось, как птица в клетке. Если бы она знала, что Рик мечтает о ней, она могла бы проигнорировать запрет отца.
Рик выглядел очень серьезным, сидя на коленях между ее ног. Казалось, он был удивлен, как будто собственные слова стали открытием и для него.
Как она могла не ответить ему тем же?
Отец умер, но, даже если бы он был жив, она — взрослая женщина, не нуждающаяся в родительском одобрении.
— Да, — прошептала Стелла, не сводя с него глаз, — леди Мэри — это я. Под старинной одеждой у нее мое сердце и душа. И мои желания.
Признание стало для нее облегчением.
— Когда образ Васко родился в моей голове, я знала, что он — это ты. Правда, у меня ушло какое-то время на то, чтобы понять и принять это. А потом мне стало ясно, что единственной женщиной рядом с ним могу быть только я.
Рик победно улыбнулся, как Васко, добившийся капитуляции Мэри.
— Когда я была подростком, я постоянно фантазировала о тебе. А когда писала роман… — Она замолчала и густо покраснела.
Рик заморгал, чувствуя, как облегчение разливается по его телу.
— Получается, я был не одинок?
Она покачала головой:
— Нет, не одинок.
Рик прижал руки к груди и прошептал:
