Рани захотелось побольше узнать о Шопене.
— Он тоже из тех твоих гениев с трагической судьбой, Бен? — спросила она.
— Естественно, он умер в тридцать девять лет, — хмыкнул Бен.
— А что с ним случилось? — спросила Рани.
— Чахотка, — кратко ответил Бен.
Ну, сейчас от этого не умирают. Но все равно Эран должна проследить, чтобы в квартире было тепло… а еще… ведь у них пока даже нет штор! Но стоял жаркий летний день, и неожиданно Эран захотелось, чтобы Рани с Клемом скорее ушли и оставили ее наедине с Беном.
Бен играл еще целый час, все подряд — от Листа до Леонарда Коэна, но наконец гости поднялись и Рани нежно поцеловала брата на прощание.
— С завтрашним днем рождения тебя! — сказала Рани.
Завтра Бену исполнится двадцать. А сегодня… они станут любовниками! В животе у Эран все замерло от приближения того, чего ей так хотелось. Нервными, суетливыми движениями она закрыла дверь за удалившейся парой. После этого она взглянула на Бена и с каким-то отчаянием обвела взглядом квартиру.
— Ну вот — наконец мы предоставлены сами себе! — сказала она.
На лице Бена тоже проступило некоторое замешательство, но потом его выражение смягчилось, глаза стали задумчивыми.
— Да, наконец… — пробормотал Бен.
Он привлек Эран к себе, и она расслабилась, почувствовав его тепло, его тело сказало ей, как он хочет быть с ней. Его поцелуй был долгим и нежным, и Эран посмотрела в его глаза с неожиданной робостью.
— Дрейфишь? — спросила Эран шепотом.
— Я боюсь. Но ты не бойся. Я люблю тебя и буду с тобой и сделаю все, чтобы ты была счастлива, — сказал Бен.
Эран улыбнулась, судорожно подыскивая какие-нибудь простые, обыденные слова.
— Ну, тогда помой посуду, — заявила она.
— Да брось ты эту посуду! Лучше достань свой гобой, и мы порепетируем, — попросил Бен.
Забавно! Аймир как раз об этом и говорила. Понадобится какое-то время, прежде чем два человека подстроятся друг под друга, и не надо воспринимать несколько первых дней или ночей слишком серьезно. Эран была очень взволнована. Может, и в самом деле гобой для начала — это то, что сейчас нужно.
Так и получилось. Когда Бен уселся за рояль, Эран встала с ним рядом и, по общему выбору, заиграла «Ловцов жемчуга». Все ее тело расслабилось и отдалось потоку звуков, и их души словно слились воедино и вознеслись ввысь, переплетаясь в одном порыве. Закончив пьесу, они оба заулыбались и вдруг рухнули на пол.
— Это должно произойти, Бен, правда? — спросила Эран.
Бен вытянулся рядом с ней и взял ее лицо в свои ладони.
