— Это «сердечная неволя», браслет-склаваж, — пояснил мне Ордарион. — Брачный браслет.
— Хотите посмотреть экславажи? — тут же подошел к нам гном-продавец.
Бросив на него недовольный взгляд, положила украшение на прилавок и развернулась к принцу.
— Неужели такую тяжесть женщины носят постоянно?
— Не только женщины. Есть такой же мужской, только более грубой работы. Цепь можно снимать на ночь, тем самым убирая второй браслет у локтя, а вот на запястье — уже не снимешь. Его принято закрывать на ключ, и ключ выбрасывать в море.
— А если располнеешь?
— Взломать, — улыбнулся принц, пробежавшись взглядом по моей фигуре, — но, знаешь, тебе это не грозит. У тебя будет ехидный муж, с которым придется испытывать постоянное нервное напряжение. Такими темпами не поправишься.
— С чего ты взял, что мои вкусы именно такие? Может, мне нравятся спокойные и уравновешенные люди?
— Твоё мнение совершенно не будет учитываться, — как-то задумчиво произнес Ордарион и взял меня за руку. — Возвращаемся.
Он повел меня к просторной площадке, где нас уже ждал пегас. У меня возникла мысль, что он разумный, но спрашивать об этом не стала. Во время полета первый раз почувствовала свою свободу, мне захотелось окунуться в этот мир с головой, узнать не только его отрицательную сторону, но и положительную. Теперь я уверена, что боги оправдают мою маму, значит, нам предстоит скорая встреча. Все наладится. Непременно.
Расстались мы с его высочеством без лишних прощаний. В покоях меня ждали коробки с несколькими платьями, компаньонка и Лори. Горничная помогла мне облачиться в новый наряд, после чего я вышла в гостиную. На столе уже лежал поздний завтрак, включающий в себя яичницу и круассан, а так же лежал неизвестный мне цветок с запиской. Взяв бумагу в руки, я прочитала:
«Не думай, что мне не нравится твоя фигура.
Приятного аппетита, принцесса»
На лице против воли расплылась улыбка. И всё же не брат он мне! Не могла судьба так надо мной подшутить! Я скомкала бумагу и выбросила в урну в углу комнаты. Клошиэтта проследила за моими действиями с явным интересом, когда же я взяла в руки цветок, она спросила:
— Младший принц?
Не ответила ей. Меня не поймут, посчитают сумасшедший и воспримут, как извращенку. Никто же не знает, что он мне не родственник! Он им просто не может быть!
После завтрака я отправилась на урок словесности. Шиари Миланика оказалась строгим преподавателем, но с ней у меня не возникло проблем. Я с удовольствием приняла книги, которые она дала мне на «внеклассное» чтение. После её предмета шиара Корнелиуса я ждала с безразличием, готовившись к самому худшему. Привыкнуть можно ко всему, в том числе и к его сарказму. Вскоре я даже взяла на себя смелость отвечать ему с не меньшим ядом, что не произвело никакого эффекта. Подумав, я всё же вернулась к молчаливой стратегии.
