Почему бы и нет? Чем я хуже других? В конце концов, это же фэнтези-история. И я сплю.
— Ваше величество, думаю, это можно обсудить в другом месте, — буркнул мужчина, поравнявшись со мной, — и при восходе солнца, а не при его закате.
Странная фраза. Обычно говорят: «Утро вечера мудренее». Но, в конце концов, это же другой мир и нравы тут свои. В данный момент мне не так важно, почему я понимаю их язык, больше интереса вызывает моя дальнейшая судьба. Меня прямо сейчас попытаются убить или запереть в башне, или позже?
Может, сейчас начнется экшн? Или мелодрама? Какой сюжет будет у этого сна?
Королева смотрела на меня с безразличием, будто меня вовсе не существовало в её понимании. Этот взгляд не привел меня в восторг, но заставил выше поднять подбородок, что окончательно развеселило женщину и её фрейлин. Они переглянулись и обменялись понимающими улыбками.
— Проводи шиари в гостевые покои, Лиатта, — наконец величественно изрекла женщина, повернувшись к одной из своих фрейлин, и после обратилась к старцу: — Шиар Ксифим, рекомендую вам предоставить уже к рассвету очень убедительную объяснительную на столь правомерные действия, чтобы избежать моего гнева.
Её голос был жёстким и не сулил ничего хорошего. Если бы такие слова были адресованы мне, я бы предпочла сама выбрать себе наказание. Внезапно число зрительских мест увеличилось, и на сцену вышел новый актер. Я еще больше стушевалась от его властного и грозного голоса, когда все фрейлины склонились в низких реверансах:
— Моя дорогая, по какому поводу столпотворение?
Спросил он у королевы, и этот вопрос был аналогичен: «Что здесь творится и без моего ведома?» Мужчина не кричал, нет. Но говорил так властно и бескомпромиссно, что не оставлял и шанса другим людям ослушаться его. Даже мне, не знакомой с придворным этикетом, хотелось склониться перед ним. А это вовсе не та реакция, которую следовало бы ожидать при знакомстве… с отцом, кажется. Логическую цепочку на основе визуальных данных построить не сложно, что я и сделала.
— Ваше величество, могу ли я предоставить слово шиару Ксифиму, дабы он объяснил происходящее? — невинно спросила королева, стрельнув в старца испепеляющим взглядом.
Король же проследил за взглядом жены. Ксифим склонил голову, желая здравия его величеству. Я же принялась разглядывать монаршею особу. Это был мужчина лет тридцати пяти, не больше. Я даже не сразу поверила, что он может быть моим отцом, если бы не очевидная логическая связь. Статная фигура короля говорила о том, что он при своем положении не брезгует регулярными физическими тренировками. На нем были черные брюки с атласными лампасами и напоминающий офицерский сюртук с красным аксельбантом, и такая же перекинутая через плечо золотая лента, говорящая о его высоком положении.
