- Ja, - сказал Теодорих, - мы безусловно победить! Ja!
Взревели моторы и десятки десятков бронированных машин поползли на холм, выплевывая из выхлопных труб сизые клубы дыма. Достигнув вершины, они останавливались и открывали беглый огонь, расстреливая сверху остготские танки. Ровные линии гуннов сломались: вытягиваясь клином, лавина гуннских танков устремилась вперёд, целясь в центр римского войска. Аланы рванулись им навстречу, но не выдержали яростного натиска гуннов и побежали. Равнину заволокло пороховой гарью, чёрные столбы дыма поднялись к небу, взрывы вспороли землю по всему фронту. Роман Звягин приник к биноклю. Волны наступающих выбрасывало из дымовых туч и полотнищ, танки пёрли прямо, волна проходила сквозь встречную волну, оставляя за собой подбитые и подожжённые машины и вслед за ушедшей волной накатывала следующая, а за ней следующая и следующая и все они прокатывались насквозь и теряя набранную скорость исчезали в дыму, а количество подбитых, горящих и брошенных танков на полосах соприкосновения волн множилось и множилось.
- Горят коробочки, - гаркнул высунувшийся из люка механик-водитель, но Роман Звягин не ответил ему.
Танки выползали из дыма, стреляли, останавливались, сдавали назад, поворачивали, вспыхивали и взрывались, разбрасывая языки огня и ошмётки разодранной броневой шкуры. Из люков выбрасывались танкисты, черные фигурки спрыгивали с брони, выволакивали раненых, тащили их от разбитых машин, бежали пригнувшись, падали, вскакивали, метались, прятались в воронки, отстреливались, кидались в короткие, ожесточённые рукопашные.
Наступление в центре захлебнулось, изрядно потрепанные лёгкие дивизии гуннов поворачивали назад. Армориканцы и багауды крепко стояли на месте. Римляне атаковали гепидов. Торисмунд удержался на вершине холма, сражаясь практически в полном окружении. Теодорих во встречном бою оттеснил Валамира с занимаемых позиций. Атилла был зажат франками и визиготами, но сумел прорубить коридор при поддержке тяжелобронированных дивизий союзных германцев и начал отходить в направлении Ревиньи, громя по дороге порядки растерявшихся визиготов. Торисмунд потребовал от Аэция подкреплений для преследования отступающих гуннов. Аэций медлил и колебался. Торисмунд, не дождавшись подмоги, бросился следом за Атиллой. Флавий, наконец определившись, направил к нему батальон тяжёлых танков из резерва.
Подбежавший адъютант, торопливо козырнув, выдернул из планшетки сложенный листок бумаги. Звягин развернул бумажку, выругался, взлетел орлом на башню (так ему хотелось выглядеть, а на самом деле вскарабкался, цепляясь за приваренные десантные поручни, чертыхаясь про себя), махнул флажками, вытащенными из-за голенища, сигнализируя "по машинам" и нырнул в танк, задвинув крышку люка. Уместившись на жёстком сидении, Звягин воткнул в гнездо рации вилку наушников и скомандовал механику-водителю: "заводи" и "вперёд". Танк дёрнулся и поехал. Звягин вцепился в ручку вращения эпископов. В голове звенела гулкая пустота и пугливой птицей металась одинокая мысль: "х-хосподи, что же делать?". Волевым усилием он подавил нарастающий панический спазм, и тут же, с ужасающей ясностью вспомнил, что забыл ознакомить подчинённый ему батальон с боевой задачей.
