Для войска Святослава был форпостом
Когда-то этот легендарный остров.
Здесь он и побеждал, и был убит —
И жизнь язычника во славу прогремит!
Он жил в седле и крепок был, как дуб,
И с гордостью носил седой ковыльный чуб.
Так что традиции казачества по праву
Корнями вглубь идут ко князю Святославу.
Неумолимо мчится время, друг, увы, –
Строкáми ране мы добрались до Москвы,
Где в царской Думе старший брат сидел
И по-боярски в шубы он пыхтел,
Не думая, – на то есть царь, –
А Дума для того, чтобы урвать хабар.
Ну, в точности, как наши дяди,
Застрявшие в Верховной Раде.
Вот было времечко – для власти благодать!
Сиди и думай, что к рукам прибрать;
Патриархальное спокойствие кругом,
Тучнеешь сам, растет богатый дом.
К царю лишь должно верою твердеть,
Он думает за нас – ему и вдаль глядеть,
А нам бы в шубы вдоволь попыхтеть…
Без хронологии позвольте показать
Генезис власти – царь для нас, что мать:
Был Грозный царь, кровавый; был картавый;
И тот, что прорубил окно в Европу;
И кто костьми устлал поля державы.
Они трудились не для вящей славы —
И что ни царь, то, блин, опять кровавый!
Вот почему мы до сих пор в глубокой....
Прервет ли кто поток народных слез?
«Всем беспредельщикам – даёшь апофеоз!» —
И где ответ на роковой вопрос?
Не раз казачий дух брал верх над царской властью
И буйством вольницы взлетал над государством.
Не раз платили по счетам неправедные судьи –
Приказчики царя и барства беспробудье…
Одно лишь ясно в битве властных кланов:
Инструкции готовит им лукавый.
Покуда на земле неистребимый он —
Не одолел его и Орлика Закон.
Коль не послал его никто к едреной фене,
То страшный суд все начисто изменит.
Совсем он близко и не за горами —
Пусть оправдание пред Богом ищут сами!
