Ты прав, Виктор, и в этом, и в другом, –
Что не минует смерть и сей веселья дом,
Никто не избежит ее, ей-богу!
А труппу всю перевезут через дорогу.
Незыблема закона эта твердь —
Всех на земле подстерегает смерть.
Я не кликуша и не сводня,
Но договаривать привык всё до конца:
И так дошли до преисподней
В своих исканиях творца…
Лир
У них все было априори –
От классики «Орфей в аду»
При баталисте-режиссере —
До «Фауста» в ночном бреду.
Он как-то провиденью не с руки
Попал случайно в оперетту, в худруки.
С тех пор там ставился на сцене, как парад,
Все больше утверждающийся ад.
До Апокалипсиса – чуть рукой подать!
Он «жанру» своему не изменил –
Да только оперетту погубил.
Директор, что ли, взял бы подсказал,
Чтоб руку в творчестве хоть изредка менял!..
Испортил классику репертуарную – на раз –
И тут же рьяно принялся за «Джаз»!
Есть ремесло – подобное искусству,
А есть «искусство» – ниже ремесла.
И погибает сцена в ложных чувствах
Двойных стандартов, штампов, баловства…
Итак, чтоб затевать в «Пищевике» ремонт,
Не подписался б даже и Пьемонт!..
На экране или в лазерном шоу над головами героев появляется
Итальянский «сапог» с северной провинцией Пьемонт.
Шут
Найти сравнения ты лучшего не мог –
Ассоциируется с революцией САПОГ.
Возможно, царственным и был бы этот жест –
Дать денег на ремонт – но больше тяжкий крест.
Тебе бы дали полосатую порфиру
И на двоих «казенную квартиру».
Однако, овцы целы – волки сыты:
Свободны мы, а денежки пропиты!
5-я песня
Шут и Лир (на 2-м уровне, под волынку, в шотландском танце
с кружками пива наперевес изображают петушиный бой)
Виктор как рефери наблюдает со стороны.
Отцов сановных и богатых
Ласкают дочки и зятья…
Шут
А у кого штаны в заплатах,
Лир
