От опытов, давших положительные результаты, нужно было перейти к наблюдениям над людьми. Вначале Пастер предполагал привить всех собак, например, во Франции; собаки были бы предохранены от бешенства, и тем самым были бы спасены и люди. Но самый приблизительный подсчет показал, что для этого не хватило бы кроликов чуть ли не во всем свете, так же как и обслуживающего персонала.
Помог случай.
В маленьком городке Мейссенготе 4 июля 1885 г. был укушен бешеной собакой девятилетний Иосиф Мейстер. Мать знала, что ожидает ее сына, но она слышала, что Пастер своими прививками может предохранить от заболевания зараженных бешенством животных. И мать решилась: пусть старый ученый попробует свое средство на ее ребенке. С ним она явилась 6 июля к Пастеру. Пастер колебался, его бескорыстные помощники — Ру и Шамберлан — категорически заявляли, что опыты над животными еще не закончены. Они боялись, что неудачное начало повредит делу. Как трудно было решиться! Проведя бессонную ночь, Пастер решился начать прививки. В результате ребенок не заболел бешенством. Первые наблюдения вызвали ряд последующих, тоже благоприятных, и вот 1 марта 1886 г. Пастер докладывал на заседании французской академии наук о 350 укушенных бешеными животными, предохраненных им от страшной болезни.
Со всего мира направлялись в Париж укушенные бешеными животными. Это было паломничество к источнику спасения. Из сообщения уже неоднократно цитированного нами В. Г. Ушакова, известно, что в декабре 1885 г. из России был направлен укушенный бешеной собакой офицер конно-гвардейского полка Д. для прививок против бешенства. В марте 1886 г. в Париж прибыли 19 человек из Смоленской губернии, укушенных бешеным волком. Несмотря на то, что укусы волка самые тяжелые и что прививки начаты были лишь через 13 дней после укусов, погибли от бешенства только трое. Затем прибыли 7 укушенных из Орловской губернии и 9 — из Владимирской.
Здесь нужно подчеркнуть, что среди русских ученых идеи Пастера встретили наименьшее число возражений.
В журнале «Врач», руководимом одним из лучших учеников С. П. Боткина, профессором В. А. Манассеиным, считавшимся «врачебной совестью», за один год (в 52 номерах журнала) мы насчитали около 160 заметок и статей по поводу пастеровских прививок. Нужно подчеркнуть, что отношение к ним было гораздо более беспристрастное и дружественное, чем на родине Пастера. Во Франции, по словам Н. Ф. Гамалеи, всякие неудачи Пастера вызывали злорадство противников, а сам Пастер, когда его постигала неудача при прививках укушенным, слишком поздно обратившимся к нему, ждал и не без основания вызова в прокуратуру, пишет Гамалея в своих воспоминаниях. Многие французские ученые скептически относились к великому открытию.
