«…Миг между прошлым и будущим» | страница 4
Лезу во внутренний карман куртки и неожиданно натыкаюсь на незнакомый предмет. Батюшки-светы, пробка от шампанского! Готовый компромат! Мучительно соображаю: откуда она там взялась?.. Постепенно доходит: ага, проделки неутомимого маэстро!..
Сидим у меня дома за семейным столом, завтракаем. Моя жена Жанна приготовила сырники. Жуем. Вдруг Александр Сергеевич молча, с каменным лицом поднимается со стула.
– Что случилось, маэстро?..
– Сырники настолько вкусные, – спокойно поясняет Зацепин, – что память о них нужно отметить вставанием!..
– Юра, давай встретимся сегодня в шестнадцать девяносто? – предлагает по телефону композитор.
Быстро считаю в уме, какое должно получиться время, и невозмутимо переспрашиваю:
– Короче, в половине шестого?
– А-а!.. Понял!.. А то некоторые сразу никак не могут сообразить…
Вот такой он, композитор Зацепин. А теперь – слово ему самому.
«Дело не в погоде!»
В мою музыкальную кухню нередко протискивались не всегда компетентные люди. В советские времена в работу вмешивались и Союз композиторов, и Союз писателей, и комсомол, и партия… Смотрели – какая музыка, аранжировка, какие стихи, как поют, кто поет. Допустим, приношу я на радио новую песню, записанную Пугачевой (когда начинал работать с ней, она еще не была известной), а там говорят:
– Хорошо… Но нельзя ли перепеть припев? Почему она именно так поет? Можно это сделать как-то помягче?..
– Нельзя, – отвечаю, – мягче! Здесь надо именно так спеть. Вот смотрите…
И начинаю объяснять. Иногда удавалось убедить, иногда – нет. Тогда приходилось что-то перепевать. Не та, видите ли, манера, не так спел… Редакторы боялись своих вышестоящих начальников. Вдруг те им скажут:
– Как это вы пропустили?.. А подать сюда Тяпкина-Ляпкина!..
Твист, к примеру, очень ругали. Танец такой был. Говорили:
– Это же преклонение перед Западом! Не допустим!
У дома, где жил Леонид Гайдай, 2013 год
Нельзя было оркестр называть джаз-оркестром. Он должен быть только эстрадным! В сборниках не печатали какие-то песни, ноты. Так, не издавали ноты танго Остапа Бендера из фильма «Двенадцать стульев». Наверно, у песни был сильный капиталистический привкус…
Выпускал я пластинку «Дело не в погоде». Художественный совет ее одобрил – и музыку, и текст. Потом литературный материал куда-то посылают, и он возвращается с ремаркой: «Дело не в погоде, а в чем же тогда?.. Название заменить!» Бдительные очи хирургов от искусства узрели в названии скрытый тайный смысл. А может, и реальную угрозу существующему строю. Мало ли чего там эти композиторы и поэты насочиняют! Вечно у них в голове бардак – женщины, вино и революции!.. Ладно бы, только женщины и вино…
