«…Миг между прошлым и будущим» | страница 38

Новосибирск, с мамой, 1935 год

Меня представили трактористу, который очень злобно на меня посмотрел: увидел во мне конкурента, решив, что я буду отнимать его кровные трудодни. А мне они были не нужны. Мне бы на тракторе поработать!

Посадил он меня на прицеп. Доводит борозду до конца – я поднимаю лемеха, он разворачивается – опускаю лемеха. Но там же веревка есть, он и сам мог поднимать!

Вижу: не светит мне трактор. Тогда я ему объяснил, что не конкуренты мы с ним. Он с радости запил, а я начал работать на железном коне, получая колоссальное удовольствие.

Так состоялось мое знакомство с двигателем внутреннего сгорания, который я уже изучил на курсах. У меня сохранилось удостоверение, что я тракторист колесных тракторов.

Кормили нас хорошо. Давали военный котелок с супом, там огромный кусок мяса, хлеба буханку и котелок молока. Даже сейчас вспоминаю – слюнки текут…

Однажды отец пришел в форме майора Советской армии. Третий месяц шла война, отца мобилизовали, перевели в военный госпиталь. Новосибирск все-таки далеко от фронта, и в первые месяцы войны жизнь вроде бы особо не изменилась. По крайней мере, мне, подростку, так казалось. Потом вдруг положение резко ухудшилось. Исчезли все продукты, появились пайки, стало трудно.

…В одну из декабрьских ночей сорок первого я спал, как вдруг меня разбудила мама. Слышу – шепчет:

– Приехало НКВД, отца забирают!..

Спросонья ничего не понимаю. Вижу – ходят незнакомые люди в штатском, свет зажигают, из шкафов забирают вещи. Отцовское охотничье ружье, мой фотоаппарат… Отец, бледный, подошел ко мне попрощаться. Сказал:

– Помни, отец твой ни в чем не виноват!

И его увели.

А отца, как рассказывали, посадили вот за что. В начале войны был издан такой указ: за опоздание на работу – судить. И отец как-то сказал:

– Наконец-то за лодырей взялась советская власть!

Сам пунктуальный до педантичности, он не любил лентяев и прогульщиков. А многие опаздывали.

Следователь спрашивает:

– Значит, вы считаете, что наконец-то советская власть взялась за лодырей? Значит, раньше советская власть ничего не делала?..

То есть выходило, что отец критиковал советскую власть! Вот ведь как все было.

– Значит, вы контрреволюционер?!

Отца посадили в камеру, били. Выбили передние зубы. Требовали, чтобы подписал, что он контрреволюционер.

Его приговорили к десяти годам без права переписки. И нам еще очень повезло. Потому что маму не арестовали, и мы остались в городе. Просто случай помог. Дело в том, что в двадцать девятом году, когда мне было три года, у отца вроде был какой-то роман. Мама пошла и с ним развелась. Так, разведенные, они и жили всю жизнь. Ну, потом мама отошла, простила. А может, никакого романа и не было, не знаю. В те времена развестись было просто. Пришел в загс, заплатил три рубля, тебе печать поставили, и все.