Просыпается слово: Cтихотворения, переводы | страница 8



господин генерал?
В кабаках и трактирах,
предвкушая бедлам,
все погромщики мира
аплодируют Вам.
Лишь бездомные топчут
тропку в рай, стар и мал…
Мы не снимся Вам ночью,
господин генерал?
3
Обвинения, крики
принимаем, скорбя…
Защити нас, Великий,
от забывших Тебя.
Дай очистить от скверны
взбаламученный край.
Но своих самых верных —
не карай…

1 – 8 августа 2005

4. Нога Коэн[7]

Бурлящая площадь… Митинг
в расплавленном Тель-Авиве.
Собравшиеся немеют —
к трибуне подходит Мать.
Ложатся слова, как нити,
стежками на пуповине:
"Скажите мне, кто посмеет
детей-инвалидов гнать
из дома? Детей безногих?" —
глаза обжигает пламя —
"Они заплатили кровью
за каждую горсть земли!"
…Потом ты стояла, Нога,
под дулами телекамер.
Посмели. И даже бровью
при этом не повели.
Мы были народом света
когда-то. Народом чуда
когда-то. Клеймо бесчестья
проказой горит во лбу.
Отторгнет чужих планета.
Но дети молиться будут.
И Матери с ними вместе
рыдать, закусив губу…

19 – 21 августа 2005

трое детей которой стали инвалидами после теракта

5. Елена Босинова[8]

Кто-то пляжится шумно и весело,
кто-то, вспыхнув, сгорает за миг…
Из посёлка выходит процессия,
покидая пространство живых.
Что нам было в Синае обещано?
Нам ли? Было ли? Как посмотреть…
Разуверясь, еврейская женщина
просто чиркнула жизнью о смерть.
Всё, что было покойницей нажито,
не отыщешь в остывшей золе.
Похоронят сгоревшую заживо
в самой мягкой пуховой земле.
Сколько ей пролежать там, неведомо:
двести лет или пять, или год…
Поражение станет победою:
кто отмучился – вновь не умрёт…

4 – 10 сентября 2005

6. Давид Хатуэль[9]

Ты, познавший горючее горе,
потерявший и землю, и род,
рассекаешь житейское море,
как избравший свободу народ.
Путь мучителен. Ноги устали.
Далеко до небесных дверей.
Но в зрачках – улыбается Тали,
прижимая к груди дочерей.
Взгляд, пронизанный солнечным светом,
от безверия пусть сохранит
наши души, заблудшие где-то…
Щит еврейства. Спаситель. Давид.

22 – 30 августа 2005

Черновик

Когда зачехлены лады,
и ночь вокруг глуха,
как приближение беды,
сокрытие стиха.
Ты полон сил, как супермен —
и выжат, как лимон.
Тебя берут в любимый плен —
безжалостный полон.
Слова бредут издалека,
и ты теряешь их.
Твоя усталая рука
уронит лучший стих.
Лепечешь, звуки теребя.
Но нет его – и нет тебя.

25 – 30 августа 2005

«Мы едем, едем, едем…»

Мы едем, едем, едем
в далёкие края…
С. Михалков

Сыну

Едем, едем, едем
в дальние края,
никаких соседей —
только ты и я.
Встречные машины
обрубают нам
ночи воздух винный
с ветром пополам.
Меж землей и небом
виден путь прямой.