Затем немцы вывели из строя Якуба Толмасова, отвели к стене сарая. Расстрел еврея поручили Пыжику с неофитами. Он, Василий Дернов и Дмитрий Земсков, от проведения экзекуции не отказались. И, если расстрел Грищука доставил Пыжику много неприятных эмоций, в этот раз он даже нашёл в процессе для себя что-то приятное.
Более того, он обзавёлся собственными подчинёнными, поскольку Дернова и Земскова гауптман передал в подчинение Пыжику. Варсонофий чувствовал, что ни любви, ни уважения они к нему не питают, даже презирают за что-то, но ничего с этим поделать не мог. Больше всего обижало, что за глаза его зовут "студент говённый" и "сука городовая". Мириться с этим Пыжик не собирался, просто отложил месть на будущее - когда придумает.
Поскольку в сараях близ моста ещё несколько раз временно размещали пленных красноармейцев, карьера Пыжика, в качестве "наседки" продолжилась ещё на несколько дней, и за это время Юлием были выявлены еще четыре еврея, два комиссара и три командира Красной армии. Кроме того, Пыжик выявил трёх рядовых коммунистов. Правда, в двух случаях он выдал за партийных просто тех, кто ему сильно не понравился. Впрочем, и Варраву он когда-то тоже ложно причислен к коммунистам за полученный удар в ухо.
Разумеется, всех хиви в обязательном порядке привлекали для участия в экзекуциях. Что скрупулёзно фиксировалось на фотоплёнку. На всякий случай.
Батальон Грюна собирался догонять свою дивизию, идти вперёд, передавая свои обязанности по охране моста тыловикам. Особой радости это солдатам и самому Грюну не доставляло: ведь впереди был фронт с его опасностями и бытовыми неудобствами. А здесь они уже обжились.
Перед этим случилось ещё одно событие, вновь изменившее жизнь Пыжика. За день до передислокации в расположение батальона внезапно прибыл оберст-лейтенант Нетцель из штаба дивизии. Личность, Грюну не известная, но, по слухам, имеющая какое-то отношение то ли к абверу, то ли к СД. Так что большой радости такой визит у гауптмана не вызывал - от этих служб чаще можно только неприятности ожидать! К облегчению Грюна, Нетцеля интересовал не сам Грюн и его батальон, а бывшие бойцы РККА Пыжик, Грибаускас, Земсков и Дернов - не лично (кто б их различал!), а так - скопом.
Нетцель, довольно добродушно ("Знаем мы их добродушие!" - подумал Грюн) попенял гауптману на самовольно присвоенных хиви ("Это кто же, интересно, докладывает?!"), похвалил за успехи в добрвольно взятой на себя инициативе по выявлению комиссаров, коммунистов и жидов (рапорты об этом Грюн сам педантично отсылал в штаб полка, впрочем, не упоминая о своих "добровольных помощниках), попросил его называть "просто Гюнтер", а затем объяснил, что занимается отбором русских для нужд разведки. Попросил охарактеризовать. Грюн обстоятельно и подробно рассказал о каждом:
