Когда она впервые встретила Индиго, Дженнифер понравилась ее дерзость и подростковая раздражительность. Но сейчас она начала понимать, что это был просто один из аспектов многогранной личности Индиго. И в этом отношении она была полной противоположностью своего брата, который, казалось, всегда тщательно подбирал слова.
За исключением того дня, подумала она. Хотя, если он хотел меня унизить, то в этом случае он попал в самую точку.
За последние несколько дней она не очень много думала о Зейне. Если не считать того момента, когда она увидела его в общей комнате во время приема пищи. Или ночью, когда закрывала глаза, и казалось, что он бы вытатуирован на обратной стороне ее век. А потом были сны, которые были настолько тяжелые, что Бриз приходилось ее будить, брызгая на голову холодную воду.
- Моя мама умерла от рака, - сказала Индиго, не отрывая взгляда от своей работы. – Врачи сказали, что ей осталось жить несколько месяцев. Пять или шесть, наверное. Но когда она встретила моего отца, она перестала думать о смерти и начала жить. Она влюбилась. И после этого прожила еще восемь лет. Но она всегда была больной. Вот такой я ее и помню – больной. Пахнущей смертью и разложением. А потом, когда она умерла, она забрала с собой моего отца. Он просто… ушел в отставку. Словно для него не имело значения, что у него все еще была его стая или Зейн, или… кто-нибудь.
- И тебя вырастил Зейн? – голос Джиннифер был едва слышимым шепотом, словно она боялась, что напугает Индиго, и та снова замолчит.
- Он заботился обо всех нас, - сказала она. – В то время ему было столько же лет, как мне сейчас. Я до сих пор не знаю, как он это сделал, но он сумел. И сделал все намного лучше, чем отец.
Сердце Джиннифер колотилось в груди, когда она оглянулась, чтобы убедиться, что Боаз снимает. Индиго не совсем обнажила свою душу, но сейчас она максимально им открылась.
- Это должно было быть…
Джиннифер прервал пронзительный крик из коридора.
- Ин-ди-го!
Индиго выпрямила спину и повернула голову в сторону двери.
– Даже не смей заходить в мою комнату!
Голос из коридора приблизился.
– Где мой пинцет?
Индиго спрятала пинцет под подушку, и в этот момент шкуру на двери отдернули. В комнату вошла молодая женщина со светлыми волосами, собранными на макушке в пучок. На ней было платье из мягкой кожи, а на плечи накинута большая белая шкура с золотистым отливом.
- Ты не можешь врываться сюда, когда захочешь, - вспыльчиво сказала Индиго.
