Зейн почувствовал, как ее рот покинул его, и когда открыл глаза, то увидел, что она с изумлением на него смотрит.
- Это самая сексуальная вещь, которую мне когда-либо говорили.
Помимо своей воли, он рассмеялся. Убрав с себя ее руку, он наклонился вперед и осторожно положил ее на землю. Слишком возбужденный, чтобы сделать что-то, кроме как оказаться внутри нее, он расстегнул брюки и освободился от них тремя быстрыми рывками.
Она хихикнула и пнула его в грудь.
– Положи обратно на нас шкуру, пока я не замерзла до смерти.
Зейн накинул шкуру себе на спину и затем почти рухнул на нее.
- Иногда я забываю, что ты человек, - сказал он. – Ты так сильно пахнешь, как моя стая, как я.
Он положил голову ей на шею, вдыхая ее запах. Провел языком по коже, пока не провел линию между двух проколотых отметок. Его руки направились к ее бедрам, но, когда он приготовился удобно там расположиться, ему в голову пришла мысль.
- Я хочу сделать кое-что другое, - сказал он, отодвинувшись назад так, что мог видеть ее лицо. – Но мне не хочется причинить тебе боль.
Она помахала забинтованной рукой.
– Лекарство от боли. Вот почему мне так не хватает сдержанности.
Он ухмыльнулся.
– Тебе всегда не хватает сдержанности.
- Вовсе нет.
Он потер подбородок.
– Я припоминаю, как ты бросилась на меня вскоре после того, как мы встретились.
- Ты взглянул на меня!
Он наклонил голову.
– Как взглянул?
- Так, как ты смотришь на меня прямо сейчас.
Зейн мог бы продолжать над ней подтрунивать всю ночь, но знал, что для этого будет время позже. Он прижался губами к ее губам, одновременно потянул вверх и посадил. Она посмотрела на него с любопытством, но понимающе. Когда он перевернул ее и поставил на колени, на ее лице мелькнуло возбуждение. Он встал позади нее, оперся на одну руку, а другой крепко обхватил ее живот.
Он слушал, стараясь понять, не испытывает ли она какой-то дискомфорт, в то время как пошевелил бедрами, устраиваясь напротив ее входа. Она была такой влажной, что у него не было никаких проблем найти путь. Его глаза закатились назад, когда он соприкоснулся с ее жидким теплом.
- Оборотни спариваются именно так?
Зейн понимал, что она не имела в виду - буквально становятся парой, но слово взволновало его волка. Всякий раз, когда он думал о том времени, когда Джиннифер будет фертильной, он всегда представлял, что заявляет на нее свои права именно в таком положении. Как сделал бы настоящий волк. Он наклонился, чтобы потереться носом о свою метку, и его тело задрожало, когда он погрузился внутрь нее.
