– Я буду жить с вами в одном номере? – Мое воспитание тут же воспротивилось подобной перспективе.
– Могу предложить свой, – с мягкими мурлыкающими нотками произнес Одилон.
– Нет уж, увольте! – Я гордо вздернула носик.
– Клер, если у тебя есть деньги на оплату отдельного номера, то я тебя здесь не задерживаю. – Броссар указал на дверь.
– Нет, просто я подумала… – нерешительно произнесла я в ответ.
– Я не собираюсь оплачивать еще один номер в гостинице только потому, что ты решила сюда приехать. Давай мы с тобой уясним раз и навсегда: я не твой родственник, не жених и даже не пытаюсь произвести на тебя впечатление, как это делает Тристан. Ты сюда приехала по собственной инициативе, так что, если желаешь жить отдельно – не задерживаю. Все расходы по твоему содержанию вне стен моего дома несешь сама. Это понятно? – жестко обозначил свою позицию в отношении меня наставник.
– Как ты суров к нашей кошечке! – покачал головой Одилон, но в его глазах светились веселые искорки.
– Она не ребенок и должна нести ответственность за свои поступки. Если слова до нее не доходят, будем объяснять по-другому. – И Броссар вновь отвернулся к окну.
– Так что? Ко мне в номер? – подмигнул Одилон.
– Тристан, тебя, наверное, уже заждались подчиненные. Я вижу вестового у входа, – спокойно сказал Броссар.
После этих слов очаровательная улыбка Одилона исчезла, и он вновь стал суровым представителем закона, который пугал до дрожи, с цепким взглядом, прожигающим насквозь и словно препарирующим мозг в поисках противозаконных мыслей.
Пружинистым шагом он покинул номер, осторожно прикрыв дверь.
– Другие методы объяснения – это что? Опять будете передо мной раздеваться? – зачем-то спросила я.
Иных ассоциаций не возникало, кроме того утра, когда меня обвинили в попытке соблазнения. Броссар с такой непринужденностью освободился тогда от одежды, что до сих пор не понимаю, как посмел такое сделать.
– Ты этого ждешь? – усмехнулся он, неотрывно наблюдая за чем-то на улице.
– Разумеется, нет! – возмущенно воскликнула я.
– Я не повторяюсь в своих методах, – ответил он, все так же занятый рассматриванием чего-то за окном.
– А зачем это вообще нужно было делать? – не отставала я от него.
– Чтобы ты приняла тот факт, что тебе придется жить с мужчиной в одном доме. У меня есть определенные привычки, и ты обязана с ними считаться. – При последних словах он наконец-то развернулся ко мне и серьезно посмотрел.
– Мэтр Гротт заверял, что в вашем доме ничто не угрожает моей репутации. – Я облизнула пересохшие губы.
