– Благословенного дня, мэтр, – поздоровалась я вежливо, потому что Мариэль с тихим писком начала оседать на землю. – Мы пришли к губернатору города мэтру Гротту.
В моей речи все было чинно и благородно, кроме маленького ика, вырвавшегося в самом конце. Мариэль тяжелела на глазах. Она опиралась на мою руку, но старания поддержать ее ни к чему не приводили.
– Могу я узнать, по какому вопросу? – в тон мне осведомился мужчина, тактично не заметив непроизвольно вырвавшегося звука.
– Это личное, – отрезала, продолжая сохранять чувство собственного достоинства.
– Хм… Личное. Две молодые метрессы к губернатору. – В этот раз он позволил себе усмешку.
Но я гордо вскинула носик, тем самым демонстрируя свое отношение к его словам. И в этот раз тихонечко икнула Мариэль. Коварный дергач! Я решила держаться изо всех сил.
Не представившийся нам мужчина шагнул обратно к двери, дернул за ручку и громогласно гаркнул внутрь дома:
– Луи! Тут две молоденькие метрессы пришли к тебе по личному делу! Иди к нам, старый соблазнитель!
– Что вы себе позволяете?! Ик, – возмутилась я, – не соблазнял он нас!
– То есть это вы решили его соблазнить? – уже откровенно насмешничал мужчина.
Что происходит в этом Арте? В провинции Камарг не осталось джентльменов? Сначала Эмири Броссар ведет себя неподобающим образом, теперь вот этот. Даже не представился! А вот, кстати! Сейчас я его поставлю на место!
– Будьте любезны представиться, мэтр. С кем имею сомнительную честь беседовать? – В моем голосе была изрядная доля самоуважения и еще толика надменности. Так, самая малость, чтобы не забывался и осознал, что перед ним благородные метрессы.
– Ах, простите мою оплошность, уважаемая метресса! Разрешите представиться. Я мэтр Тристан Одилон, королевский судья, – произнес он официальным тоном и в довершение так щелкнул каблуками, что моя кровь, еще недавно стремительно бегущая по венам, мгновенно застыла.
– Ик, – в этот раз испуганно выдала Мариэль.
– А мы к вам собирались, – перепуганная насмерть, пролепетала я.
– Вы же сказали, что к Луи. – Королевский судья нехорошо прищурился, словно уже подозревал нас в государственной измене и готовился отправить на допрос.
– Тристан, что ты орешь? – донесся знакомый голос губернатора, а потом показался и он сам. – Ах, метресса Алузье! Что же ты, Тристан, настолько неучтив, что держишь благородных метресс на солнцепеке?
– Откуда я знаю, кого из твоих знакомых девушек можно представлять твоей семье, а кого нет? – Одилон вновь обнажил в усмешке белые зубы на загорелом лице.
