– Будем восполнять пробелы в твоих знаниях по очищающим заклинаниям. Не ожидал, что твое невежество настолько глубоко, но ты умудряешься поражать этим каждый день, – окончательно добил меня высказанным мнением Броссар.
Понимание, что наставник прав, вовсе не способствовало смирению. Организм отказывался от новой порции знаний, придумывая все новые и новые причины, чтобы выйти из-за стола. Налить чаю, отрезать ломоть черного хлеба из ржаной муки грубого помола, пожевать его опять же, оправить платье, скинуть туфли, обуть снова, справить естественные надобности, что после такого количества жидкости вполне естественно, – все это было проделано бесчисленное количество раз и никак не сказывалось на настойчивости Броссара, заставлявшего зубрить формулы заклинаний.
Он не просто требовал механического запоминания. Нет. Ворожей подходил с фантазией к каждому заклинанию, обрисовывая ситуацию, в которой оно может потребоваться. Так, например, я узнала, что в комнате, где мы занимались лечением Кристофа, очищалось буквально все: воздух (с этим справлялись те самые ароматические палочки, зачарованные ворожеем), вода постоянно прогонялась через очистительный фильтр, ткань одежды (этому способствовало плетение, похожее на змейку, ползающую по нитям), обувь утопала в мареве, сжигающем все, что хоть как-то напоминало споры смертельной заразы. Броссар все это проделал в первое же мгновение, едва зашел внутрь, объясняя мне неразумной, что без этих мер безопасности черная хмарь расползлась бы по дому, а затем по городу.
Я прониклась важностью всего этого, но не хотела иметь с такими болезнями ничего общего. Не для того заканчивала факультет ворожбы, чтобы спасать в провинциальных городах смертельно больных. Я в столицу хочу, где о таких пациентах заботится целый штат сотрудников, предотвращая вспышки эпидемий, несмотря на большую численность горожан.
Шаги по мосткам заставили сердце радостно подпрыгнуть, щеки невольно порозовели. Кристоф все же пришел, как и обещал! Реакция Броссара была такой же, как вчера. Ворожей первым делом спрятал фолиант под иллюзию, а затем отнес его на место.
– Встречай гостей, – с нарочитой насмешкой сказал он.
Впрочем, мне его разрешения не требовалось. Буквально вприпрыжку понеслась к двери и широко распахнула, радостно улыбаясь в ожидании Кристофа.
– Кошечка, так приятно, что ты радуешься моему приходу! – мягко проговаривая звуки, вместо приветствия произнес королевский судья.
