Данте открыл глаза. Колючий букет с черными цветами качался в каменной хватке ангела, будто поймав легкий ветерок. Или двигаясь сам по себе, танцуя под песню, прикрепленную к сердцу каждого темного цветка.
— Черт. — Он сделал все неправильно. Боль пульсировала. — Это не то, что я хотел.
— Хотел или нет, — сказал Вон, — это дар не создания ночи, по крайней мере, я о таком не слышал. Скорее всего, он перешел по линии отца.
— Ага, я тоже так думаю.
Вон мягко повернул Данте.
— Как твоя голова? — спросил он.
Данте пожал плечами и вытер нос тыльной стороной ладони. Кровь размазалась по коже.
— Все хорошо.
Сняв солнцезащитные очки, бродяга приподнял бровь и посмотрел на него с подозрением.
— Угу, — сказал он и снова надел очки.
Данте взглянул на каменного ангела и полуночный танец цветов в его руке.
— Почему? — Он кивнул на записки с просьбами, валяющиеся у ног статуи. — Зачем смертные молятся? Что они надеются получить?
Вон погладил свои усы, размышляя.
— Трудно сказать, — ответил он. — Существует много разных причин.
Некоторые молятся за друзей или родственников, которые в беде, может быть,
о защите или успехе, или чтобы исцелиться от чего-то.
Взгляд Данте вернулся к свечам. Он шагнул вперед, нащупал петлю гладких бусин, свисающих с кончика крыла.
— Ты тоже так делал? Когда был смертным? Молился, я имею в виду.
— Нет, не так, — ответил бродяга. — Знаешь, я никогда никому не молился. Просто говорил о том, что, как я надеялся, произойдет, например, желая благополучия в длинном путешествии или прощаясь с тем, кто умер.
— Кто слышит пожелания и прощания?
— Я забываю, что ты не знаешь об этом, — Вон покачал головой. — Кто слышит пожелания и прощания? Говорящий слышит, — ответил он тихо и задумчиво. — И ты надеешься, что сказанное от сердца имеет силу. Силу защитить, силу достигнуть ушей мертвых. То, о чем говоришь или чего сильно хочешь, остается в сердце, чувак. Обретает форму. Становится реальным.
— Становится реальным, — повторил Данте. — А прощания?
— Прощание может вылечить боль. Или, по крайней мере, начать лечение.
Это не обязательно должно быть «прощай».
В памяти Данте появился шепот Хэзер. Ее образ заполнил сознание: украшенные бисером из капель дождя рыжие волосы, черный плащ, васильково-синие глаза, пристально смотрящие на него. Она была федералом, да, но и женщиной с сердцем и внутренним стержнем. Он помнил, как сказал ей: «Беги от меня».
Что она и сделала, и теперь была в безопасности.
