На следующий год на их место приезжают новые, и вновь без должного опыта, без знания местности, — все с ними сражаться полегче. Ныне же они, и без того не слабые, с каждым годом все матереют, и епископу опять-таки есть чем их соблазнить. По уговору между магистром Винно фон Рорбахом и епископом Альбертом треть всех земель, которые завоюет орден, ему же во владение и отходил.
Ну да что уж теперь. Отныне все свои помыслы князь устремил только на одно — как бы половчее и посильнее досадить немцам. Всем. Исключений тут быть не могло. Но неудачи неумолимой чередой, как злой неотступный рок, продолжали преследовать его.
Поэтому он с такой радостью и ухватился за предложение князя Ярослава, который прямо заявил:
— Вначале помогите мне вернуть отчие земли, кои рязанский князь Константин у меня отъял не по праву, а потом и я вам подсоблю. Навалимся на проклятую немчуру всей Русью и раздавим ее, как гнилой орех.
Загоревшись этой идеей, Вячко стал едва ли не самым горячим его защитником среди прочих князей, часть из которых еще колебалась, а часть и вовсе не посчитала нужным прибыть в Киев. Словом, идти на Рязань уговорил он всех до единого. Правда, конницы полоцкие князья выставили немного, зато пешцев собрали изрядно.
И вновь неудача. Рязанец исхитрился даже не пропустить их в свои пределы. Последняя надежда рухнула, рассыпавшись в прах уже под Ростиславлем. Хотя нет, пожалуй, даже раньше, с того самого дня, когда изрубили посольство, присланное Константином.
Он, князь Вячко, так никогда не поступил бы со своими же русичами. Правильно тогда возмутился Мстислав Удатный. Вячко и сам, пожалуй, последовал бы за ним, но… Галицкий князь возвращался в свое родное княжество, богатое людьми и землей. К себе в столицы уезжали и его двоюродные братья: Мстислав Романович Киевский и Владимир Рюрикович Смоленский. Словом, всем им было куда ехать, а Вячко…
Да и потом тоже как-то глупо все получалось, начиная с бездумной лобовой атаки на малочисленное воинство Константина и заканчивая бесплодными усилиями взять Ростиславль.
Попытка хитростью выманить рязанского князя из осажденного града вроде бы почти удалась, но то-то и оно, что почти. А на войне, как и в постели, «почти» в зачет не идет. Это тебе любая баба может поведать, глаза от смущения потупив.
А уж когда они в чистом поле со свежеприбывшими рязанскими полками столкнулись, тут и вовсе ясно стало — все, приехали. Дальше ходу не будет.
