— Не хочу ни о чем думать, — пробормотала я жалобно. — Я хочу спать… — и вернулась в постель. Надо уснуть и спать долго-долго, а когда я проснусь, ничего этого не будет…
Проснулась я от ветра, ночь была темная, страшная, а за окном плакал ребенок.
— Ванечка, — позвала я и подошла к окну, а потом сама себе сказала:
— Это ветер…
Приоткрыла дверь и стала смотреть, как, тихо шурша, кружат листья по доскам резного крылечка. От газа в домике стало тепло и света хватало, но болела голова, и со-ображала я по-прежнему плохо, прислушивалась к шелесту листьев и надеялась услышать голос сына. А услышала чьи-то шаги. Осторожные.
Человек шел по асфальтовой дорожке, разделяющей участки. Внезапно остановился. Я замерла, вся обратившись в слух. Стоял он долго, может, пять минут, а может, и дольше. Потом очень осторожно ступил на тропинку, ведущую к домику. Споткнулся о камень в самом начале тропы: камень этот постоянно вылетал из уготованного ему места, человек об этом не знал, а в темноте разглядеть его не мог На мгновенье он сбился с шага, сделал два торопливых шажка и замер, вероятно, тоже прислушиваясь.
Шаги возобновились, такие осторожные, тихие, что в другом состоянии я никогда не смогла бы их услышать. Я закусила губу, чтобы не закричать, и сделала шаг к стене Мне показалось, что он меня услышал, но это, конечно, было не так, двигалась я бесшумно, потому что человек не насторожился, не замер, прислушиваясь, а продолжал двигаться.
Он подошел вплотную к домику и заглянул в окно. Сквозь щель в перегородке я увидела бледное пятно его лица. Человек замер, должно быть, вглядываясь, а я почувствовала вкус крови на губах, тонкой струйкой она стекала по подбородку.
Из-за дощатой перегородки меня он видеть не мог, зато видел комнату, зажженные газовые горелки и кучу тряпья на кровати. В полумраке тряпье вполне можно было принять за лежащего человека. Лицо исчезло, и вновь послышались шаги: он шел к крыльцу. «Запереть дверь», — мелькнуло в мозгу. До хлипкой двери из фанеры несколько шагов, чтобы запереть замок, мне потребуется секунд десять. Мне никогда не сделать эти несколько шагов, и у меня нет этих секунд… Я попыталась сделать шаг, что-то коснулось моих ног, и я сообразила, что это топор. Обыкновенный топор. Он стоял возле лавки с ведрами. Топор имел способность теряться в самый неподходящий момент, например, когда мы затевали шашлыки, и свекор определил ему это место, возле лавки…
Я опустила плечо и вытянула руку, человек поднялся на крыльцо и замер возле двери. Он замер, а я очень медленно выпрямилась. Потом дверь открылась, без скрипа, абсолютно бесшумно, и только шорох листьев да легкий порыв ветра заставили меня вздрогнуть: он вошел. Долго-долго ничего не происходило. Потом он резко шагнул вперед, сделал пару шагов, уже не таясь, и вдруг стал оборачиваться, должно быть, в последнюю секунду почувствовав, что за спиной кто-то есть. Он стал оборачиваться, а топор опустился на его голову, сам по себе и вроде бы вовсе без моего ведома.
