- Ну что ты скажешь? - огорченно развел руками Ильин.
- Устал старик, изнервничался, - ответил Мате.-А за Лунева, я думаю, можно быть спокойным.
- Ну, нет, спокойным я буду только по ту сторону фронта, - усмехнулся Ильин.
- Поспи, Сергей, - Мате положил руку ему на плечо, - отдохни. Ведь третьи сутки спишь урывками.
- А ты?
- Ну, я. Я моложе тебя. - Ласково, но настойчиво он прижал голову друга к подушке. - Спи, если надо будет - сразу разбужу. Завтра утром последнее испытание Луневу.
- Завтра? - удивился Ильин. - Так быстро фронтовая полоса?
- Да, - кивнул Мате, - в комендатуре я посмотрел на карту. Фронт белых здорово продвинулся… назад.
Ильин лег на полку, но уснуть не мог. Мысль о Луневе упорно не давала ему покоя. А что, если он только маскируется? И в последний момент все-таки выдаст? Ильин вспомнил наставление Шагова - в самом крайнем случае, если золото нельзя спасти, - взорвать поезд. Он знал, что Шагов говорил не от своего имени-таково было указание Москвы. Для этой цели в поезд погрузили большое количество взрывчатки… Впереди - последняя прифронтовая станция. Они должны получить пропуск во фронтовую полосу. Проверка документов здесь особенно тщательная, здесь работает контрразведка. Малейшее подозрение - и все кончено. Нужен Лунев. Но можно ли еще раз довериться ему?
С этой мыслью Ильин задремал.
Проснулся он рано и сразу вскочил на ноги. Поезд шел быстро, в вагоне была тишина. Мимо купе кто-то прошел.
- Проснулся? Доброе утро, - улыбнулся Мате, входя в купе.
- А ты где был?
- По вагонам ходил. Смотрел за порядком.- Он подошел к окну.
Солнце вставало из-за леса, его косые лучи просвечивали сквозь кроны. Казалось, полыхал огромный лесной пожар.
- Красиво, - задумчиво проговорил Мате. - Вот воюешь, воюешь, а красоты окружающей совсем не видишь.
- Так за то и воюем, чтобы видеть эту красоту.
- Я знаю, - по-прежнему задумчиво ответил Мате. - А все-таки жалко очень, что сейчас не видим… Может быть, потом я напишу книгу. Вот про все это. И про ту войну, и про гражданскую, «и про то, как я человеком стал в плену…
Поезд с грохотом ворвался на мост и будто полетел над широкой спокойной рекой.
- А Тисса у нас не такая, - произнес Мате.- Нельзя мне возвращаться на родину. Я ведь приговорен к расстрелу за то, что воюю здесь. Но я все-таки увижу ее, обязательно. Ты веришь, Сергей?
- Да, верю, Мате. Очень верю, что ты увидишь свою родину свободной и счастливой. И, если надо будет, я отдам жизнь за твою родину.
