Поэтому, когда тот, не выдержав напряженного ожидания, заговорил, все настороженно подняли головы.
- Ты забываешь о специфике, Шагов. Это тайга, а не Швейцария. Тайга! - Марков на секунду замолчал. - Я знаю, что это такое. Даже если наши посланцы благополучно прибыли на место-неизвестно, сколько понадобится времени, чтобы партизаны собрались и пришли к нам. Расчет на их точность - твоя ошибка, Шагов. Второе - я не доверяю посланным людям. Товарищ Андрей - слишком молодой и неопытный подпольщик, и к тому же он скомпрометировал себя вчера, не сумев вовремя подать сигнала. А китайца я просто не знаю. Да и товарищи его не знают. Как же можно доверять ему? Это твоя вторая ошибка. Ты человек еще неопытный, Шагов. И вместо того, чтобы по-настоящему, по-партийному признать свои ошибки, упорствуешь, ставишь под удар выполнение ответственного задания. Я предлагаю, товарищи, отложить операцию по захвату поезда.
- Товарищ Марков, сейчас не время и не место разводить дискуссию. У нас есть решение ревкома, и менять его никто не собирается.- Все повернулись к молчавшему весь вечер Ильину. - И, кроме того, - продолжал он, -это возможно осуществить только сегодня утром. Так ведь, Влачек?
- Только так, - поднялся Влачек. - От имени подпольной коммунистической организации чехословацкого корпуса сообщаю: нами будет сделано все, чтобы помочь партизанам захватить поезд.
Когда раздался условный стук, ревкомовцы невольно вздрогнули. Шагов быстро откинул щеколду.
- Дымит! На Лысой горе дымит! - почти крикнул вбежавший в комнату молодой рабочий.
Это был условный сигнал. Подойдя к городу, партизаны должны были разжечь на Лысой горе - безлесной сопке, возвышающейся у самого города - костер. Лица ревкомовцев просветлели; Марков, подойдя к Шагову, протянул руку.
- Извини, Иван, погорячился я. Нервы. Ты оказался прав.
Шагов кивнул и пожал Маркову руку. Потом подошел к окну, поднял штору, распахнул раму. В комнату вместе с утренним холодком ворвались птичьи голоса и слегка дурманящий запах цветов. Всем невольно захотелось вздохнуть полной грудью и сильно, с хрустом потянуться.
- Итак, за дело, товарищи. Каждый знает свою задачу? - Ты, Лавров?
- Ясно.
- Ильин?
- Готов.
- Марков?
- Да.
- Пора, товарищи!
Один за другим ревкомовцы начали расходиться. Влачек уходил последним. У двери он задержался.
- Иван Сергеевич…
- Что, Ян?
Влачек молчал, низко наклонив голову.
- Ну, Ян? - Шагов положил руку ему на плечо.
Чех поднял голову. В его глазах стояли слезы.
