— Да и страшно там, — вяло возражал собеседник. — Люди сказывали, нечисто в тех местах. Опять же от ручья хлад в самый знойный день ползет, будто прячется там от солнышка жаркого.
Услышав слово «хлад», Константин вздрогнул.
Только при одном воспоминании о пережитом в овраге ему сделалось как-то неуютно и зябко. Сколько раз он убеждал себя, что все это ему пригрезилось из-за полученной тяжелой раны и обильной кровопотери, находил уйму дополнительных аргументов — преломление солнечных лучей, скрещивание геомагнитных полей и прочее, но в глубине души…
Впрочем, туда он как раз не заглядывал — уж очень страшно, а от полного непонимания произошедшего становилось страшно вдвойне.
Именно поэтому он сразу же заметил себе, что это не более чем совпадение, вот и все.
— Ну так и что? И пусть страшно чуток, — вновь раздался хриплый голос. — Это ж поначалу токмо. А ты пересиль себя, перемоги. Мужик ты или кто?
И вновь Константину стало не по себе.
Какое уж тут совпадение?! Все-таки это был явный намек. Причем прозвучал он настолько недвусмысленно, что даже не позволял никакой иной трактовки, кроме одной-единственной.
Разговаривавшие к тому времени отошли совсем далеко, о чем свидетельствовали их голоса, перешедшие поначалу в глухое бу-бу-бу, а затем и вовсе пропавшие.
— Стой! — сорвался со своей ложницы Константин и как ошпаренный стремглав метнулся к оконцу.
Он даже высунул наружу голову в поисках тех, кто только что лениво чесал языком подле княжеских покоев.
Зачем они ему понадобились, Орешкин и сам бы не смог объяснить, ведь даже если их слова и впрямь были каким-то намеком, то вполне понятно, что они являлись не чем иным, как слепым орудием судьбы, и знать ничегошеньки не могли, включая обладателя хриплого голоса.
Хотя остановить их у него все равно не получилось.
Когда он посмотрел вниз, двор был уже девственно пуст и только пара куриц, невесть как пробравшихся сюда с птичьего двора, с важным видом вышагивали одна за другой в поисках остатков какой-нибудь еды.
Однако и того, что Константин уже успел услышать, вполне хватало, чтобы окончательно решить загадку одного из загнутых пальцев — овраг, ручей, а главное — Хлад.
«Вот тебе и ответы — кто этот пакостный наблюдатель, как его зовут и где его искать», — мелькнуло в голове.
Он зябко передернул плечами, и в его памяти вновь всплыло все то, что некогда приключилось с ним самим.
«Ну там наверху, конечно, молодцы сидят. Одно слово — титаны мысли. Просто гении. Оказывается, им от тебя, Костя, практически ничего и не нужно. Так, небольшой пустячок. Всего-навсего пришибить вековечный ужас, который неизвестно откуда взялся и неведомо насколько силен. Причем неясно даже, есть ли вообще предел у его силы, а также как именно он передвигается, распространяется, размножается и питается. Хотя по последнему пункту это я загнул. Чем он питается — я знаю прекрасно. Человечиной. — И, вздохнув, добавил себе в утешение: — Видишь, что-то о нем тебе уже известно. Еще раз встретишься — будешь знать больше… Если уцелеешь, конечно».
