— Клянусь, Люси, тебе не придется стыдиться.
Она с улыбкой поцеловала брата. Алек взволнованно молчал.
— Что ж, довольно сантиментов, а не то мистер Маккензи сочтет нас сумасшедшими. — Она радостно посмотрела на Алека. — Мы так вам благодарны.
— Боюсь, отправляться придется совсем скоро, — сказал он. — Джордж должен быть готов через неделю.
— Если понадобится, он будет готов через сутки, — ответила девушка.
Юноша отошел к окну и закурил. Ему хотелось успокоить нервы.
— В ближайшие дни мы вряд ли сможем увидеться, — добавил Алек. — Сейчас очень много дел, а на выходные я уеду в Ланкашир.
— Жаль.
— Вы не измените своего решения?
Она покачала головой:
— Нет. Я должна оставаться свободной.
— А когда вернусь?
Люси тепло улыбнулась:
— Если ваши чувства не изменятся, спросите снова.
— А ответ?
— Возможно, ответ будет другим.
Через неделю Алек Маккензи с Джорджем Аллертоном выехали с вокзала Чаринг-Кросс. Они отправлялись рейсом «Пиренейско-восточной пароходной компании» из Марселя в Аден, а там должны были пересесть на немецкий пароход до Момбасы. Леди Келси так испереживалась, что не стала провожать племянника. Люси была только рада возможности поехать на вокзал вдвоем с братом. Там их уже поджидали Дик Ломас и миссис Кроули. Поезд ушел, а Люси все стояла, не шевелясь, чуть в сторонке. Девушка даже не помахала вслед, лицо ее было почти бесстрастно. Миссис Кроули плакала, не стесняясь, и вытирала глаза крошечным платочком. Люси поблагодарила американку.
— Подвезти тебя до дома? — всхлипнула миссис Кроули.
— Я, пожалуй, возьму кеб, а вы лучше захватите Дика, — спокойно ответила Люси и, не прощаясь, медленно пошла прочь.
— Что за невыносимый народ! — воскликнула миссис Кроули. — А я-то хотела броситься ей в объятия и хорошенько поплакать прямо на перроне. У вас нет сердца.
Дик взял ее под руку и помог усесться в экипаж, а миссис Кроули продолжала свой монолог:
— Слава Богу, у меня есть чувства, и я не боюсь их выказывать. Я одна плакала. Я знала, что расплачусь, и специально захватала три платка. Вот, посмотрите, — она вытащила платки из сумочки и сунула Дику, — мокрые насквозь.
— Вы словно торжествуете? — улыбнулся Дик.
— А вы совершенно бессердечны! Двое юношей отправляются в долгое и опасное путешествие, и бог знает, вернутся ли назад, — а вы прощаетесь, словно они едут на денек поиграть в гольф. Одна я сказала, как сильно волнуюсь и как мы будем по ним скучать. Ненавижу вашу английскую сухость! Ставлю десять к одному, что когда я буду уезжать в Америку, никто не придет меня проводить — а если и придет, то просто кивнет и скажет: «Счастливого пути. Желаю приятно провести время».
