— А что рассказывать? — спросила девушка. — Насчет языка? Понимаю все, говорить пока трудно.
— Мне бы так выучить английский! — с завистью сказала Саша. — Один раз была за границей и боялась далеко отходить от отеля. А если пошлют на соревнования, тоже придется постоянно падать кому‑нибудь на хвост. Я уже не помню и того немногого, что выучила в школе.
— Сделаем, — пообещала Ольга. — Будешь болтать не хуже Черчилля. Только научу с уговором: не сачковать насчет занятий магией.
— Как у вас дела? — спросил зашедший на кухню Егор. — Говорим?
— Да, папа, — ответила Сида и только после ответа сообразила, что ляпнула, и густо налилась румянцем. — Извините, нечаянно вырвалось! Больше никогда…
— Объяснишь, дочь? — повернулся Егор к Ольге.
— Ну нет у меня в голове полки с надписью «Русский язык», — сердито сказала Ольга. — Основное размазано с трех до семи лет, эти годы я ей и скинула. А ты у меня с тех пор не очень изменился. Я у нее, кстати, тоже эти же годы позаимствовала и теперь прекрасно знаю всех родных, поэтому примерно представляю, как она к тебе относится. Ничего, со временем это пройдет.
— У тебя там остались родители? — спросил Егор.
— Из близких родственников остался только отец, — сказала она, всхлипнув. — Мама умерла, когда я была совсем маленькой. Я ее вообще не помню. Бабку удавили во время бунта, а деда убил Ардес. Остались братья отца и их семьи, но они не в нашем городе, и я их почти не знаю.
— Не беспокойся, малышка, — обнял ее Егор. — Мы тебе поможем устроиться в жизни.
Эта ласка произвела совсем не тот эффект, на который была рассчитана: вместо того чтобы успокоиться, Сида вцепилась в Егора и зарыдала. Он растерянно обвел глазами семью и, обняв ревущую девушку, повел ее в комнату Нора и Ольги.
— Пойду ее усыплю, — сказала Ольга, — а то она будут реветь до Нового года. А так поспит несколько часов и будет в порядке. Потом приду обедать.
Сида проспала намного больше двух часов: ее разбудили, когда уже полностью накрыли праздничный стол. Стол накрывали здесь же в спальне рядом со спящей девушкой, а елка стояла в «кабинете».
— Надо было перебраться на «Фазенду», — ворчала Ольга. — Здесь даже нет места поставить в одной комнате стол и елку. Какая от нее тогда польза? И там можно было посмотреть «Голубой огонек» или какой‑нибудь другой праздничный концерт. А здесь поедим и разойдемся кто–куда. Разве это праздник?
— Было бы на что смотреть, — возразил отец. — Почти все одна муть. Полчаса ждешь, пока покажут что‑нибудь по–настоящему хорошее. Раньше певцов можно было пересчитать по пальцам рук, но как пели! И репертуар был лучше теперешнего. Не весь, но большинство песен можно было слушать.
