Я плакал, умолял мать забрать меня из школы.
— И почему я от тебя не избавилась? — сказала она в ответ.
А, больше не стану об этом думать. Я вышел из своей комнаты, — у нас как раз был с визитом наш домашний доктор. Корректный, элегантный мужчина, белый жилет, черный пиджак, трость с серебряным набалдашником, пенсне в золотой оправе, на золотой цепочке, всегда отлично выбрит, негромкая, бесконечно вежливая речь, аромат особенного докторского одеколона, перстень на пальце. Мне он всегда представлялся каким-то распаренным, его бело-розовая кожа была вымыта и ухожена до немыслимого предела, все это напоминало мясо, пропаренное сложным целебным настоем. Достаточно было взглянуть на него, чтобы понять: он ухаживает за каждой частицей своего тела, строго следуя новейшим правилам гигиены. А эта его диета — казалось, он везде и повсюду подозревает самые разнообразные хвори. Впрочем, и это придавало ему определенную аристократичность; он был старый холостяк и из осторожности всегда держался как можно дальше от всего и вся. Даже выстукивая спину больного, прикладывая ухо к его груди или глядя язык, он наклонял голову с брезгливой сдержанностью и словно бы откуда-то издалека протягивал к больному свои холеные руки.
— Милостивая государыня, вы прекрасно выглядите, впрочем, как и всегда.
Моя матушка, улыбаясь, быстро и непроизвольно повернула к нему красивую голову, мило обрадованная, как обычно, когда чувствовала, что нравится кому-то. Но это прелестное движение, которое я всегда так любил, сейчас непостижимым образом было мне неприятно, даже мучительно, — я и сам не мог бы сказать, почему.
— Как я вижу, у Элемера тоже все хорошо, — сказал доктор и сел, аккуратно поддернув отутюженные брюки.
— Скажите ему, господин доктор, чтобы не читал так много, — проговорила моя матушка. — Он постоянно читает. Вообразите, приходим к кому-то с визитом, а он только и смотрит, нет ли где книги… а увидев, сразу зарывается в нее, вместо того чтобы принять участие в беседе.
— Вот как? И какие же книги вас интересуют предпочтительно, молодой человек?
— Мне хотелось бы, — сказал я робко, решив не упускать случая, — мне хотелось бы почитать какой-нибудь научный труд о сновидениях. Не могли бы вы порекомендовать мне что-либо?
Доктор, явно озадаченный, достал из кармана белоснежный квадрат носового платка и протер пенсне в золотой оправе, упавшее с его носа на большой наш обеденный стол, покрытый солидной скатертью из зеленого плюша. Глаза без пенсне беспомощно моргали, на седловине розового носа выделялись два красных пятнышка.
